Пролог
1988 год, Санкт-Петербург
Маленькая комнатка, в которой художник создавал картину была освещена тусклым, интимным светом десяти свечей, расставленных тут и там. Обстановка покоя и уюта царила вокруг. Казалось, ничто не может потревожить создавшуюся идиллию мужчины и женщины.
Художник стоял у зашторенного окна, склонив голову набок и выводя красивые контуры женского тела, плавно скользя по холсту кистью. Время от времени он просил молодую женщину чуть сменить позу, наклон головы или положение руки. Она с лёгкой улыбкой на полноватых губах выполняла каждое его пожелание. Ей нравилось позировать, нравилось смотреть на себя на его полотнах. Она была горда этим и готова часами просиживать в этой маленькой полу темной комнатке, сидеть или лежать на старом диванчике, накрытом золотистым пледом, лишь бы он рисовал её снова и снова.
- Ты идеальна, дорогая. Когда-нибудь мои картины обретут огромную ценность и ты будешь главной причиной этого, - художник немного отступил от своей работы и внимательно осмотрел. Глаза его заблестели в свете свечей. Он гордился этой картиной. – А эту я буду любить особенно. Ведь она последняя. Я подарю её тебе. Ты навсегда запомнишь эту комнату и этот диванчик. Запомнишь скромного художника, влюблённого в твою божественную красоту, и изображающего её на этом холсте.
Девушка нахмурилась. Она не знала, что больше он рисовать её не намерен. Ей было от этого очень грустно. Она сказала об этом художнику. Тот лишь развёл руками.
- Мне пора уезжать. Я не могу дольше оставаться в России. Меня ждёт семья. Но ты всегда останешься в моём сердце.
Натурщица поднялась с дивана и накинула на голые плечи шелковый халат. Она подошла к художнику, протянула ему бокал красного вина и посмотрела на картину.
- Она великолепна, - восхитилась молодая женщина.
- Как и ты сама.
- Как и все остальные твои работы.
- Эта принадлежит тебе.
Лёгкий звон бокалов наполнил комнату.
- За твой талант!
- И за твою красоту!
Художник и его натурщица улыбнулись друг другу. Они пригубили вина. Девушка обняла его тонкие пальцы и поднесла ладонь к губам. Художник обнял её стройную талию и вместе они упали на диванчик, закрывшись стареньким золотистым пледом. В комнате играла музыка, унося обоих в чудесный танец двух тел, наполненный страстью и вздохами.
И портрет натурщицы мягко засиял в свете полу догоревших свечей, и выглядела изображённая на нём девушка будто живая, будто сойдёт сию минуту с холста и закружится в медленном, обжигающем душу танце.
