3
4932 Words
* * *
Во сне Тайяна снова видит себя в этом же храме. Только сейчас он ярко освещен, а статуи вполне живые. Смотрят весело, с иронией, улыбаются… как-то небожественно это выглядит.
Но на всякий случай девушка кланяется. Неглубоко, но уважительно.
– Ты кто будешь, крылатая?
Первым заговаривает мужчина. И Тайяна отвечает уважительно, на том же языке листэрр. Так, мол, и так: решила уйти из Леса, потому что того, что определили для нее старшие, не хотелось, а чего хотелось – непонятно. Может, это и глупо звучит, но… не лгать же?
Женщина-листэрр пристально вглядывается в девушку.
– Неужели он был так противен?
Тайяну вполне искренне передергивает. И женщину это устраивает, как ответ. Видно, что девушка не лжет.
– Чего ты не хочешь – понятно. А чего хочешь?
– Не знаю. Жить своей жизнью? Вряд ли. Я и так была ею довольна. Не знаю… Может, найти свою дорогу? Обидно, когда за тебя все решают другие, а ты идешь, как ослик на веревочке…
– Найти свою дорогу? Не худшая просьба, да, ш’аари?
Мужчина и женщина переглядываются. Листэрр улыбается, показывая немаленькие клыки.
– Да уж. Обычно просят всякую пошлость. Золота, или власти, или любви – и совершенно не понимают, что если чего-то хочешь – надо еще и быть достойным, ну и справиться с полученным. А девочке стоит помочь, да, ш’шаалесс?
– Стоит. Сейчас ее ищут по всему Лесу. Так что попытка найти дорогу кончится дня через два. Как раз она хотела выйти из Разлома и попробовать перейти через болото…
Тайяна даже не удивилась. Это же сон: понятное дело, что листэрр из сна все про нее знают, даже то, чего не знает она сама.
– Может, повернем ей дорогу? Чуть-чуть?
– У нас сейчас не так много сил. Вообще мало, с тех пор как ушли наши дети…
– Но эта девочка будет нас помнить. И потом ее дети тоже…
– Если доживет.
– Что мы теряем, ш’шаалесс?
– Ничего. Ты права. Дай мне руку, крылатая.
– Я не…
Тайяна хочет сказать, что у нее нет крыльев, но руку тянет впереди слов. Ибо сказано так, что не послушаться невозможно.
Мужчина сдвигает брови.
– Вот тебе мои слова, крылатая. Если пройдешь свой путь до конца – сможешь вернуть себе то, что потеряла ваша раса. Завтра ты выйдешь из нашего храма и пойдешь, куда поведет тебя твоя подруга. Ничего не бойся и не отступай. Все будет хорошо.
– Но бескорыстно мы сейчас помочь не можем, – голос женщины звенит струной и отдается низким рокотом горного потока. – Раз в год ты должна будешь пролить кровь в огонь и вспомнить нас. Обещай! Ты, а потом и твои дети…
Тайяна пожимает плечами.
Если рано или поздно у нее будут дети – почему бы нет?
– Обещаю. Раз в год, в этот день…
– А чтобы ты не забыла…
Руку, там, где она ее надрезала, словно огнем печет. Тайяна наблюдает, как запястье охватывает вязь замысловатой татуировки. Словно змея переплелась с цветами и ветвями.
Красиво…
– Я не забуду.
Мужчина и женщина отступают, возвращаются на свой пьедестал, расплываются в сумерках Храма.
И до самого утра Тайяна спит без сновидений.
Она и не подозревает, что по ее вине сейчас не спят две трети населения Леса.
* * *
ЧП?!
Таких слов в Лесу не знали, а то бы точно согласились!
Да еще какое!
Шок! Скандал! Разрыв реальности!
Жизнь нархи-ро – это Лес. И обычно они счастливы на своем месте. Живут, рожают детей, мечтают о крыльях – и не бегут из родного дома. Тем более так. Через Разлом!
Это же верная смерть!
Но почему?!
Жрецы взволновались! Говорят, лиха беда начало! Ну так не станет ли это первой бедой? А если все так повадятся бегать от предназначения? Никакого Леса не напасешься! Одна сбежит, вторая…
Ночью с постели были подняты родители Тайяны, встречающие гостей как были, в ночных сорочках.
Весс д’Тараш Карай, один из верховных жрецов, лично явился к ним в дом.
– Лесс, Линаара… не могу пожелать доброй ночи. Я к вам по очень серьезному поводу.
– Тайяна?
Линаара прижала руку к груди.
– Она сбежала. И по всем признакам похоже, что в Разлом.
– Лес Великий!
Женщина осела на пол в глубоком обмороке. Следующие десять минут ее просто приводили в чувство. Махали под носом жжеными перьями, брызгали водой, наконец Линаара открыла глаза и села.
– Моя дочка! Моя бедная девочка!
– Что подвигло ее на этот шаг?
И вот тут сработал материнский инстинкт. Своего ребенка надо защитить любой ценой, это ведь твое, кровное, родное.
– Ваш сын, Весс.
– Шет? При чем тут он?
– При помолвке, – ядовито сообщила Линаара. Сначала она была ошеломлена, но потом – потом она чуть опомнилась. Тайяна неглупа и во вред себе ничего не сделает. Поэтому надо повернуть дело так, что, если ее найдут, она окажется… ну, если и не невиновной, то хотя бы чьей-то жертвой.
Чьей?
А чего далеко искать?
– Да, скоро их свадьба. Но вроде бы молодые были не против?
– Ваш сынок. Тайяну поставили перед фактом.
– Вас, нара, тоже выдали замуж за нархи-ро, которого вы ранее не видели. И ваш союз счастлив. Разве нет?
– Так в том и дело, что я Лесса не видела. А вот Тайяна имела несчастье познакомиться с худшими сторонами вашего сынка.
– Вот как?
Конечно, Тайяна не рассказала ничего матери. Как и многим девочкам в такой ситуации, ей было стыдно. Умом она понимала, что не виновата в насилии, а вот сердцем… стыдом… а вдруг это я так поступаю, что он может… Вдруг я дала повод?
Те самые ужасные слова, благодаря которым от возмездия ушел не один н*******к.
Но вытащить подробности из ее подруг было несложно. И сложить несколько фактов вместе – тоже. Линаара была неглупа, она видела, что из Шета может получиться неплохой муж. Вот перебесится, перегуляет и будет сидеть на коврике рядом с женой: Тайяна его бы выдрессировала, способности у нее были, а волк там или муж…
Но раз уж девочка решилась на такой отчаянный поступок…
– Ваш сынок позволил себе лишнее до свадьбы. Настолько лишнее, что это повергло девочку в шок – и она решила бежать хоть куда, лишь бы с ним не встречаться. Сначала к моей сестре, а там уж… Что произошло там – я не знаю. Но уверена, Тайяна сбежала не просто так.
– Вы видели мою дочь и разговаривали с ней. Она разумна и рассудительна, – вступил Лесс. – Просто так Тайяна не стала бы срываться с места, рискуя своей жизнью. Но если это ваш сынок…
– С Шетараном я сам разберусь.
– Лучше вы, чем я. Не хотелось бы в изгнание.
Намек Весс понял. В изгнание могли отправиться нархи-ро, убившие сородича.
– Я поговорю с ним – и если он виновен, он понесет наказание.
– Это вернет мне дочь? – Линаара сверкала зелеными глазами не хуже пантеры.
– Мы устанавливаем патрулирование на границе с Разломом. Если Тайяна сможет выйти оттуда, конечно же, она вернется в родной дом.
– Если…
– Я мало общался с девочкой. Но надеюсь, что умом она пошла в свою мать – и скоро мы увидим ее.
– Погуляет и вернется?
Линаара верила с трудом.
– Утром я еду к сестре. Пусть Таалейн расскажет мне, что случилось с моей девочкой!
– Я думаю, начать собираться надо сейчас, чтобы выехать утром. И попрошу Диль присмотреть за нашими сорванцами.
Линаара кивнула – и жрецу ничего не оставалось, как удалиться.
– Что могло случиться с Тайяной? Она обычно такая рассудительная.
– Поговорим с твоей сестрой – и узнаем.
– Если это Таалейн… я ей крылья вырву!
– Лина, мы хорошо воспитали нашу девочку. Что бы ее ни толкнуло на этот поступок – у меня есть подозрения, что в Разломе только ее следы.
Линаара посмотрела на мужа. Тот улыбнулся.
– Если бы я хотел сбежать – я бы так и поступил, и пока меня будут искать в Разломе, я успею добраться до Болота, а то и перейти его.
– Это тоже смерть.
– Необязательно. С ней наверняка Ааша.
– Да, конечно. – Линаара чуть успокоилась.
Обидеть ее девочку легко. Но обидеть маленькую нархи-ро, рядом с которой стоит волчица, втрое тяжелее хозяйки и намного зубастее? О, это уже другой вопрос.
– Будем надеяться на лучшее.
* * *
Вернувшись домой, Весс без лишних раздумий поднял с постели сына.
– А ну вставай, сопляк!
Шет недовольно уставился на отца – и пришлось немного помочь ему. Стащить на пол за ухо и добавить пинка по задней части.
– Живо встал, оделся и спустился вниз. Не будешь там через три минуты – вернусь с хлыстом.
К чести Шета, угрозу тот принял всерьез – и спустился уже через две минуты. Штаны только наизнанку надел, но это такие мелочи.
– Что случилось, отец?
– Это я должен у тебя спросить! Что ты такого натворил, болван?!
– Д-да… вроде ничего?
– Почему от тебя невеста в Разлом сбежала?!
Шет в мгновение ока сделался белее стены.
– Тайяна?! В Разлом?! КАК?!
– А так вот! Почитай!
В пересланной с птицей записочке был и текст письма. Шет пробежал его глазами, посмотрел на отца.
– Но я… Я не знаю?! Как?!
И настолько изумленным было его лицо, что Весс поверил – сын… может, он и ни при чем. Но не осознает этого. С его точки зрения – все хорошо и нормально. Вреда он девчонке не причинял, во всяком случае, специально.
– Что такого произошло между тобой и девчонкой, что она вернулась домой вся в истерике и упросила мать отправить ее хоть куда, лишь бы от тебя подальше?
– Д-да… ничего такого. Ну, потискал ее немного. Поцеловал пару раз. И все.
– Болван! Полено дубовое!
Весс искренне разозлился. Не сильно, но…
– Ты специально искал такую, как Тайяна, чтобы все испортить своей кобелиной похотью?! Сам знаешь, она еще девочка, а ты своей дурью…
– Да кто ж знал…
– Да ты! Ты должен был знать! Раз уж собрался жениться, так хоть бы приручал девчонку постепенно! А не лапал по углам! В штанах засвербело? Д’Лейн, д’Вайт и д’Карш тебе мало? Их бы и лапал!
– Но я же тихо…
– И то хорошо. Но девчонка-то сбежала! И что решит Совет Жрецов – я не знаю. Сам понимаешь, я лишь один из двенадцати.
– Но почему она пишет, что лучше в море головой, а ты говоришь про Разлом?!
– Девчонка неглупа. Я не удивлюсь, если ее нет ни в море, ни в Разломе.
– А…
– А если она обнаружится в Къянте или Интаре – буду искренне восхищен. Если будет жива и свободна – тем более. Дурак ты, сынок. Такую девушку упустил!
– Еще не упустил! – прошипел Шет.
В груди молодого нархи-ро разгоралось нехорошее пламя.
Тайяна думает, что от него можно так легко избавиться?! Пусть и не надеется! Он везде ее найдет! Хоть в Разломе… хотя нет. В Разлом он не полезет, не самоубийца же…
– Мы можем попросить людей, которые с нами торгуют? Она будет очень приметна, нархи-ро, с волчицей…
– Можем.
– …и если она где-нибудь объявится, я поеду за ней и верну домой.
– Вот даже как? А если ее десять лет не будет?
– Не важно! Мы долго живем…
– Раньше – дольше. Но я поговорю об этом на Совете Жрецов.
– Поговори, отец. Я не знаю, где совершил ошибку, но нари Риккэр даст мне объяснения. Или горько пожалеет о своем поведении!
– Хвалился кулик, что болотом велик…
– Отец!
– Ты ее любишь?
Шет встретил взгляд отца не дрогнув.
– Не знаю. Но она мне нужна. Очень нужна.
– Хорошо. Если появится второй шанс… я сделаю все, чтобы он у тебя был.
* * *
В ту ночь Шетаран так и не смог заснуть. Лежал, смотрел на звезды.
Тайяна сбежала.
В голове не укладывалось. Как она могла?! Сбежать?! От него?!
Невероятно!
И главное, почему?! Подумаешь, потискались на озере! Так ведь все было очень прилично! И вообще, после свадьбы они и больше… Шет вспомнил сильное гибкое тело в своих руках, вспомнил горящие яростью золотистые глаза – и почувствовал, как напряглась, затвердела его плоть.
Хороша…
Нельзя сказать, что Тайяна была очень красива по меркам нархи-ро, нет. Но умна, обаятельна, со вкусом одета – это было. А еще она занималась танцами, умела вести хозяйство, дрессировала животных, помогала отцу с рукописями и успешно перенимала семейное дело Риккэр.
Хотя это все второстепенно.
Это просто для статуса, а для семьи – Шету хотелось подмять под себя нахалку, которая посмела его игнорировать…
Сделать так, чтобы она смотрела его глазами, говорила его словами, безропотно рожала ему детей и ничего не требовала… Шет и не понимал, что такими требованиями просто уничтожит девушку.
Тайяна физически не могла принять его условия.
Рожденная свободной и воспитанная мыслящей, она не понимала, как можно по доброй воле подчиняться кому-то. Партнерские отношения – да! Если бы Шет предложил именно это, она бы решила попробовать – все-таки бежать из Леса намного страшнее, чем пытаться найти общий язык с не слишком интересным тебе парнем. Но он хотел подавить и властвовать, а Тайяна желала свободы!
Пусть в границах Леса, но она есть у любого нархи-ро. Даже партнеров можно выбирать, просто к чему упираться, если твое сердце свободно?
Яне выбора не оставили.
Но этого Шет не понимал, не мог понять – и злился. К тому же, будучи крепко избалован женщинами, не мог уяснить, чего Тайяне не хватало! Он же обратил на нее свое внимание, что еще? Этим и так были бы счастливы больше половины девушек Леса!
А тут – брак, сплетенные волосы, все законно, он же ее не в игрушки звал?!
Чего ей не хватало?
Он не понимал. И не мог понять его отец, и объяснить тоже было некому.
Слишком давно не звучало в Лесу: «Я хочу выбирать свой путь и клянусь нести ответственность за все, что на нем случится». Слишком старыми были эти слова, которые произносились нархи-ро при совершеннолетии, слишком давно их забыли…
Даже Яна, которая читала о старинных обычаях, не связывала их с собой – было и было, это же очень давно… Шет о них и не слышал.
И очень, очень давно нархи-ро не поступали так. Они жили, это верно, но не выбирали. Шли проторенными дорожками, не прокладывали новых, не искали ответвлений – всех все устраивало.
А Тайяну – нет.
И о каком понимании тут могла идти речь?
Шетаран злился и думал, что заставит Тайяну заплатить за это унижение. Но понять, что ею двигало, и не пытался. Увы…
* * *
Тайяна просыпалась медленно, еще не открывая глаз, потянулась от души – как же давно она так хорошо не спала. Даже дома.
Дома… ох!
Рядом заворочалась Ааша, ткнулась холодным мокрым носом. Пришлось открывать глаза и возвращаться в реальность.
Храм.
Да, тот самый храм.
Правда, при свете дня – откуда он только тут берется? Окон вроде и не видно, а светло? – он выглядел вовсе не страшным.
Две статуи, чаша-жертвенник, курильницы – уют и спокойствие. Статуи молча смотрят – и кажется, что у них живые глаза. И верно, непонятно, как художник это сделал, но зрачки у обеих статуй из какого-то другого материала и как будто дышат, чуть ли не двигаются…
Тайяна встала, пригладила пальцами волосы и поклонилась по всем правилам. Низко, коснувшись пола пальцами правой руки, как полагается, когда за тобой долг крови.
– Благодарю вас за гостеприимство. Я буду помнить свой сон и свой долг.
И не удержалась. Бросила взгляд на руку.
– Лес Великий!
Сон можно было списать на переутомление. А татуировку на запястье? Изящную змею, обвившую руку?
Но что остается?
Еще раз поклониться – и пойти прочь из храма. Не век же здесь сидеть? Да и по делам нужно…
На выходе из храма она запнулась, но зов природы был сильнее, и она поспешила пристроиться под уютным кустиком. И только потом огляделась.
Лес? Кусты, деревья, трава?
Откуда?
Не было ведь его вчера ночью, она бы увидела.
Но теперь – был. Самый обыкновенный, оскверненный людьми, без присутствия Хранителей… людьми?!
Да откуда люди в Разломе?!
Ааша коротко тявкнула и дернула хозяйку за рукав, заставляя развернуться.
Храм…
Его уже не было.
А неподалеку светлел небольшой город, построенный, как и большинство городов в Интаре, из белого камня.
– Ой, мама…
* * *
Мама Тайяны тоже была занята. Она сейчас драла за волосы свою сестру.
– Ах ты крысья выползка! Гадюка подзаборная! Жаба паршивая!
Мужчины не вмешивались, чтобы не получить чего посерьезнее. А то если две женщины в раж входят, кому хочешь достанется. Муж там, не муж… сковородка разбирать не будет!
А что вы хотели?
Когда Риккэры появились в доме заботливой тетушки, Таалейн как раз требовала от мужа жемчуга взамен украденных.
Естественно, Линаара возопила, что отродясь ее дочь ничего не крала.
Таалейн ответила в том смысле, что жемчуга-то пропали, Линаара поинтересовалась, где их держала сестрица, узнала, что в шкатулке в столике, – и пошло слово за слово. Мол, Тайяна никогда по столам не лазила. А может, в этот раз полезла?
Ага, когда бежать собиралась и каждая минута на счету была. Ты ж при ней жемчуга и не надевала, верно?
Тут Таалейн спорить уже не смогла. Семья бы не поддержала.
И попалась.
Линаара принялась трясти сестрицу, как грушу, пока не вытащила из нее все сведения о пребывании дочери. И что Тайяна была грустна, и что часто ходила гулять на море, и что – тадаммм!!!! – они с Таалейн часто беседовали.
О чем?
Да Таалейн уговаривала ее смириться с судьбой…
Да как же!
Так Линаара и поверила!
Одно цеплялось за другое, другое – за третье, и тут выяснилось о втором письме Тайяны. О том, которое предназначалось ее родителям и которое спрятала Таалейн.
Линаара прочитала – и без малейших колебаний вцепилась сестренке в волосы.
Лесс поднял листок, прочитал, перебросил его мужу Таалейн – и тот мигом передумал отстаивать жену. Заслужила, чего уж там!
Родные мои!
Мне очень тяжело вам писать сейчас.
Я понимаю, что вы будете волноваться, что вам сейчас больно и тревожно за меня, а я даже успокоить вас не смогу.
Я многое обдумала за эти дни.
Замуж за Шета я не хочу, но останься я в Лесу – и меня никто не спросит. И вас тоже. А этот союз для меня, как сломать себе крылья.
Я не готова.
Посмотрев на тетушку, я понимаю, что не хочу стать такой же, как она. Убившей свои чувства, лицемерной и мстительной. Если я последую ее совету, меня быстро поймают. А потому я пойду своим путем.
Я знаю, куда и как бежать, поверьте, в старых книгах можно найти многое. А папа приохотил меня к чтению…
Со мной Ааша, она защитит меня.
Тетушка подарила мне жемчуг, думаю, она решит обвинить меня в воровстве, но я клянусь, что ничего не крала. Я оставлю ей два письма – одно для нее, второе для вас – и буду молиться Лесу.
Да сомкнется над нашими головами его крона.
Обещаю, я вернусь или постараюсь дать о себе знать.
Я люблю вас.
И братишек тоже поцелуйте.
Тайяна
Почему Таалейн его не уничтожила?
Сразу не подумала, а потом не успела. Пока истерика, пока утешения, пока… одной ей остаться так и не удалось, а там и сестра приехала.
Линаара утомилась трепать сестрицу за косу, пнула ее от души и отскочила.
– Ладно, хватит с тебя. Пока… ну и стерва же ты, Лейни! Ты зачем девчонку настроила?!
Таалейн сверкнула глазами.
– А лучше как я?! Ты бы так пожила! Каждый день, год за годом, с тем, кого не любишь… хотя куда тебе! Ты же вечно правильная Лина, гордость родителей!
– Завистница. И всегда такой была, – припечатала Линаара. И посмотрела на мужа.
– Поехали домой?
– Да, дорогая, – согласился Лесс, убирая в карман письмо дочери – пригодится.
– А ты, – Линаара обернулась уже к Таалейн, – сходишь и найдешь свои жемчуга! Хоть в отхожем месте, поняла?! Или я приеду, тебе остаток волосенок выдеру!
– Гадюка!
– Ш-ш-ш-ш-ш-ш!
Линаара чуть высунула язык и сузила глаза так, что зрачки стали похожи на змеиные. Молчи, а то и правда покусаю.
И Таалейн умолкла.
Жить ей хотелось больше, чем мстить. Тем более что она – выиграла! Девчонки-то нет! И будет ли?!
А что воровкой не будет, ну да ладно, это уже так, вишенка на сливках…
Месть свершилась, только почему так тошно?
Она быстро поняла почему. Стоило закрыться двери, муж повернулся к ней.
– Ты перешла границы, Таалейн. Я надеялся, что за столько лет ты перерастешь свою зависть и жажду мести… зря.
– Только такой дурак, как ты, мог в это поверить…
У Таалейн все болело, она была зла и устала. А еще внутри была пустота. Странная такая… вроде все сделано правильно? А почему все не так?
– Я действительно дурак. Но я исправлю свои ошибки. Иди в свою комнату и не выходи оттуда.
Таалейн презрительно сплюнула на пол. Отчасти из презрения, отчасти оттого, что Линаара разбила ей губу и вкус крови был неприятен.
Муж молча схватил ее за руку и потащил вверх. Щелкнул замок на двери спальни.
Завтра он подаст жрецам прошение о расторжении брака.
Пригреть гадюку на груди, холить ее, лелеять, любить – и обнаружить, что тебя не укусили просто потому, что побрезговали?
Нет уж.
Развод и разъезд!
* * *
Тайяна смотрела на город – и глазам своим не верила. Это она вышла из Разлома?
На другой его стороне?
Судя по тому, что Ааша чувствительно прикусила ей руку, она не спит. Но КАК?!
Ответ был только один.
Храм неизвестных богов листэрр.
Что ж, она благодарна за помощь. Что там от нее требовали?
Раз в год пролить кровь в огонь и вспомнить их? Она сделает, она обещала. Даже чаще. Тайяна знала из книг, что боги живут, пока их помнят. А кто помнит здесь богов листэрр?
О змеехвостых давно остались лишь невнятные предания…
Девушка встряхнулась, одернула куртку и направилась к городу, стараясь выглядеть независимо. Рассуждения – это хорошо. Но!
Надо узнать, что это за город, – и убраться отсюда, если что. Если он слишком близко к Разлому.
Лично ее устроит скромное жилье где-нибудь подальше от Леса. Наверняка ее уже начали искать, но пока у Тайяны преимущество. И во времени, и в осведомленности – и она использует его на полную!
Ааша рыкнула, намекая, что можно поехать верхом. Так быстрее? Но Тайяна решила прогуляться. Надо было все хорошенько обдумать. Как себя вести, что говорить, куда идти…
А что тут думать?
Сначала нужны человеческие деньги.
Надо продать жемчуг.
Тайяна представила, как она вытаскивает кисет из кармана и выуживает из него дорогую жемчужную нить…
Ой!
Дурочкой нархи-ро отродясь не была, да и рассказывали им о людских обычаях, и немало. И о том, как люди воруют, как грабят и подставляют друг друга…
Пришлось остановиться и вытряхнуть содержимое кисета на траву. Таалейн не поскупилась. Тайяна достала из кисета три жемчужины, снятых с нити, а остальное… хотя странный вопрос – куда! На Аашу!
У каждого волка есть ошейник, за который держится нархи-ро при езде. Ну… не совсем ошейник, скорее система ремней. И да, в ней предусмотрен карман, как раз под мордой волка.
Очень хотелось бы посмотреть на тех героев-самоубийц, которые попробуют что-то вытащить из этого кармашка. Обычно волки таким сначала откусывают пару пальцев, а потом, если не доходит, – то и руку. Или голову, в зависимости от выучки.
Жемчуг отправился в нагрудный карман.
Тайяна еще раз оглядела себя, охлопала, стряхивая грязь и пыль… ну, ничего так.
За человека ей все равно не сойти – не тот рост. Маленькая, не больше полутора метров, длинные волосы заплетены в косу, из одежды – повязка на голове, закрывающая их, чтобы за ветви не цеплялись, куртка, рубашка, штаны и сапожки.
Прямо сказать – небогатая одежка.
Ну и ладно.
Нархи-ро потрепала волчицу по густой шерсти, велела охранять кисет – и пошла к городу. Она уже видела и серую змейку дороги, и ворота, которые были открыты, острым зрением лесовички различала отблески солнца на шлемах стражников…
Правда, по дороге ей идти не понравилось. Пыльно, грязно, камни под ноги попадаются – ф-фу! Пришлось свернуть на обочину. Там, по травке, идти было куда как удобнее. Загрохотала сзади телега.
– Твою Раш в… и… поперек! – произнес мальчишеский голос. – Деда, смотри – волк!
Звук подзатыльника получился звонким.
– Помолчи, олух!
Тайяна обернулась.
Телега из небогатых, это сразу видно. Двое мужчин – старик и мальчишка лет пятнадцати, старик на облучке, мальчишка идет рядом с телегой, лошаденка – по виду чуть ли не ровесница старика… телега гружена хворостом и дровами.
– Здравствуйте, сатро.
Приветствия людей Тайяна тоже знала – книги научили. И поклоны – этот вышел легким, но уважительным.
– И тебе здоровьичка, коль не шутишь, – отозвался старик после минуты молчания. Глаза у него были серо-зеленые, хитрые и умные. – Далеко ли путь держите, кана?
– А вот в город и иду. Не подскажете ли, как он называется?
– Что ж не подсказать, кана. Линдар, вот как его имечко.
– Благодарствую, сатро.
– А вы никак из нархи-ро будете?
– Буду, сатро, – разулыбалась Тайяна.
– А имечко ваше как, кана?
– Тайяна э’Лесс Риккэр.
– Ишь ты, вы не из высокородных ли будете? Уж больно имя-то сложное?
– Да нет, – Тайяна пожала плечами, – меня зовут Тайяна. Я дочь Лесса из рода Риккэр. По-вашему летописцев, книгочеев, ученых…
– Вот оно как, почти высокородные, значитца… А я сатро Вейш, можно просто деда Вейш. И внучок мой, Каним. Он еще до сатро не дорос.
– Очень приятно, сатро.
Тайяна решила быть вежливой – так, на всякий случай. Она уже видела, что эти двое не настроены причинять ей зло. Скорее наоборот, им любопытно: до города плестись еще долго, и они не прочь поболтать. Тем более что лошаденка у них старенькая – вон, уже и на волка не реагирует. В ее возрасте волчьи зубы – это скорее избавление, чем смертный ужас. Да и чувствуют животные, когда им не хотят причинять вред.
– А к нам какими ж судьбами, кана?
– А интересно стало, что за люди такие, как живут, о чем поют…
Получилось и достаточно вежливо, и доходчиво. Старик усмехнулся.
– Неужто у вас, в Лесу, хуже? Говорят, там реки медом да молоком текут, а на деревьях булки сами вырастают?
Тайяна от души рассмеялась.
– Вот сколь ни жила, а не видела. Ни таких рек, ни булок… Зерно у людей покупаем, правда, муку сами делать любим, с лесными травами, скотинку водим, как и вы, рыбачим…
– А охотитесь? – встрял внук.
– Нет. Кого так разводим, тех же зайцев, оленей. Кого приходится иногда убивать. Но не охотиться. Я знаю, вы люди, иногда для забавы охотитесь, да?
– Есть такое, кана.
Тайяна поравнялась с телегой и теперь шла по травке с другой стороны дороги.
– А мы не понимаем, как можно убивать для развлечения. Для еды, ради одежды – да. Но не чтобы причинить боль другому. Вот моя подруга, Ааша, – волчица, услышав свое имя, зевнула, показав острые клыки, – ей тоже больно. У нее так же идет кровь, она так же умеет любить и страдать, как и я. Разве можно ее… ради забавы?!
– Наверное, нельзя, милая кана, – вздохнул старик. – Только кого это сейчас волнует?
– Но… как же?!
Договорить помешал свист плети.
– Эй, ты! А ну уберись с дороги!
Тайяна обернулась.
Их нагнала небольшая компания. Четверо человек, все на конях, богато разодетые, одежда аж блестит от шитья, кони гарцуют… разве такие пройдут мимо скромной телеги? Двое крестьян, да и Тайяна не производили впечатления богачей, а Ааша? Заметить волка, если он сам того не хочет, – сложно. Природа у них такая…
– Я кому сказал, дед! – заорал самый наглый, верхом на рыжем коне и с плеткой в руках. – А ну сворачивай на обочину, дай нам проехать! Растопырился тут и едва ползет!
Тайяна поняла бы, если б телега и правда мешала. Но дорога-то была широкая, утоптанная, пусть не на две телеги, но на полторы – точно. Могли бы и объехать.
– А что, вам места мало? – осведомилась она.
Плеть коротко свистнула.
Тайяна даже не ожидала, что ее попробуют ударить, потому и защититься не успела.
Ну так-то – девушка.
А вот волчица такими сложными категориями не мыслила. Замах Ааша распознала еще до того, как плеть взвилась в воздух над головой нахала – и из травы почти взлетело гибкое черное тело, перехватив на лету кожаный ремень.
Чудо?
Да ничего чудесного: волки вообще в высоту прыгают чуть ли не на два метра, Ааша и Тайяну спокойно перепрыгивала на тренировках.
Немая сцена продлилась ровно секунду. Одну.
Потому что умные лошади поняли, что это – ВОЛК! И, не обращая внимания на хозяев, взяли такой старт с места, что пыль взвилась столбом. Правда, бежали они не к городу, а кто назад, кто в лес, ну так это же мелочи? Зато целы… и даже хозяева целы, хотя один от шока из седла и выпал.
Тот самый, который замахивался.
Тайяна обошла его кругом, оглядела.
Сопляк типичный, такие везде одинаковы, хоть среди нархи-ро, хоть среди людей. Шет на него похож, кстати, чем-то неуловимым. Может, этим вечным «хочу» в глубине глаз?
Рядом возникла Ааша, сплюнула на траву остатки плети, еще и поглядела с упреком. И – зевнула. Показав все сорок два зуба, а особенно четыре клыка, каждый чуть ли не в мизинец длиной.
Тайяна поглядела на юнца, который только начал приходить в себя, на старика, на мальчишку, который восторженно пялился то на волчицу, то на девушку…
– Это нормально – плетью махать?
Ответ читался на лице старика.
Не нормально. Но кто там будет разбираться из-за какого-то крестьянина?
– Это ж благородный лойрио…
Ааша подумала – и смачно лизнула благородного прямо в лицо. Чтобы насладился «свежим» ароматом волчьей пасти. Парень взвизгнул, заскулил, и из-под него начала расползаться лужа.
– Вот благородства я как раз не вижу, – Тайяна сморщила нос. – Пойдемте отсюда? Воняет…
Телега медленно потащилась дальше. Крестьяне-то знали, что с места происшествия лучше убраться, пока не поздно. А Тайяна и не подумала обернуться.
Она не видела злобного взгляда, направленного ей в спину.
- Writer
