Овсянка

14. Марк

Касьян, Сука! Когда он успел пересечься с Овсовой, а главное КАК?

Блядь! Я со злостью отшвыриваю от себя гитару и ложусь на диван. У них было? Конечно, было! Иначе чем они всю ночь занимались?

Я лежу, разглядывая потолок, а перед глазами порнушные картинки. Вот Касьян трахает Полечку в миссионерской позе, потом ставит ее раком, сгребая в кулак рыжие волосы, потом она ему сосет, и он кончает ей на конопатое лицо  Мои кулаки сжались, и член встал. Я услышал, как Захар вышел из ванной и пошел к нему. Нужно все-таки узнать у него самого, что к чему.

  Мой сожитель поставил чайник и открыл холодильник. Он задумчиво разглядывал его почти пустые полки, пока я курил.

– Деев, сходи в магаз! – раздраженно сказал он и с силой захлопнул дверцу.

 Что-то он не в духе. Странно, разве он не должен прыгать до потолка от радости? Он же всю ночь у Овсянки провел. Может быть они посрались? А куда она Болтова дела?

 – Ладно, – согласился я, чтобы не злить Захара еще сильнее. – Кинь смс-ку чё купить.

 Я докурил, оделся и сразу же пошел в магазин. Я уже дошел до продуктового, но смс-ки от Захара все еще не было. Зато пришла смс-ка из Вацапа. Поля написала в чат группы, что не сможет в среду быть на репе.

 Что-то однозначно случилось интересненькое. Только вот что? Я постоял немного на крыльце магазина, а потом написал Поле в личку:

«Что случилось, Полина? Ты не заболела?»

У меня руки заходили ходуном. С чего? Я просто отправил ей смс-ку. Сердце чуть не выскочило, пока ждал от нее ответ.

«Привет, Марк! Нет, все хорошо. Спасибо!»

Спросить у нее самой, что случилось вчера? Нет. Есть идея получше.

«Сходи со мной в кино. Ты же хотела познакомиться поближе? На вечеринку домой к Борису Андреевичу я не приду.»

Ответа не было долго. Слишком долго. Я уже получил список от Захарки, все купил и шел, домой проклиная себя за необдуманный спонтанный шаг. Нахуя я ей написал?  

  Блядь, да она сейчас просто хихикает надо мной, вот и не отвечает. Она вообще собирается мне отвечать? Хотя бы «нет» написала, или что ей некогда. Перед самой дверью мне пришел ее ответ. Я хуйнул пакет с продуктами на пол и с замиранием сердца открыл сообщение.

 «Хорошо, Марк. Когда?»

Да! Да, сука! ДА!

  Едва сдерживая улыбку, я зашел домой, и мне уже было похую, драл ее Касьян или нет. Если Поля не передумает, я ее точно так же оприходую. А может, и не было ничего, раз Деев такой злой.

 Я раскладывал покупки, краем глаза наблюдая за своим другом. Он переписывался с кем-то в телефоне, потом отложил его в сторону и тяжело вздохнул.

  – Ты видел, Поля перенесла репу? – спросил он.

– Ага. Заболела, наверное. Вот и хорошо! – отозвался я, на что Захар презрительно фыркнул. – Так ты вдул ей или нет? Чё за секреты?

– Нет еще! Но теперь мы встречаемся!

– Что? – не поверил я. – А Болт где?

– В пизде! Ты слышал, да? Поля моя девушка, так что не смей подкатывать к ней яйца! И забудь всю ту херню, которую ты придумал.

А как же наш с ней поход в кино? Она у Касьяна разрешения спросила? Или он сидит сейчас и бессовестно припиздехивает, выдавая желаемое за действительное?

  – Мы щас из-за рыжей пизды посремся? Или чо?

– Завали ебальник! – повысил голос Касьян. – Чтоб я больше не слышал ни одного плохого слова про нее! А то не только посремся!

Нихуя себе заявочки! Блядь, да он серьезно? Это временное помутнение рассудка или он окончательно ёбнулся?

 Напишу, пожалуй, новую песню. «Как я потерял лучшего друга».

 – Ладно. Я понял!

Я ушел в комнату и написал Полине ответ.

«Завтра, Поля. Выбери фильм сама. Уступаю даме.»

Я кинул ей ссылку на два фильма. Мне было абсолютно похуй, что смотреть. Я собирался в кино не за этим.

Завтра же выясню у Овсовой что к чему и насколько много серьезности в словах Захара.

 Мне стало так радостно от чего-то. То ли от того, что из кухни потянуло едой, то ли от предстоящего свидания с Полиной, то ли от новой музыки, которую я написал сегодня так легко, что мне даже не нужно было подглядывать в черновик, чтобы сыграть мелодию.

На следующий день Захар был немногим радостнее, чем вчера, но весь день он рисовал. Он начал новую картину, не закончив предыдущую. Мне это показалось странным. Он больше не желает рисовать Полечку? Свою девушку?

 – Ты сегодня дома будешь? – спросил я у Касьяна.

– Да, а что?

– Ну, мало ли… У меня просто свидание сегодня. Думал, может быть, ты к Полечке опять поедешь и дашь другу спокойно потрахаться.

– Поля сегодня занята.

– Интересно, чем?

Сука, мне было так смешно и очково одновременно. Захар не в курсе, куда ЕГО ДЕВУШКА вечером собралась? Либо она шлюха, либо Захар нагло мне пиздит по поводу того, что они начали встречаться. Меня оба варика устраивали, поэтому я достал из шкафа второй шлем от мотоцикла, надел свою косуху и, напевая под нос свою же собственную новую песенку, поехал к Овсовой. 

  Полина вышла к подъезду вовремя. В красивом воздушном платьице и туфельках. Надо было ее предупредить, что я на байке приеду. Неловко вышло, но ей придется переодеться.

– Я быстро, – радостно бросила мне Полина и бросилась обратно домой.

 Я обрадовался, что она не начала возмущаться о том, что наряжалась три часа, а теперь придется переодеваться еще четыре. Значит, ей понравилась идея прокатиться на мотоцикле?

  Она вернулась действительно быстро. В кожаных штанах, высоких ботиночках и косухе – то, что нужно!

  Я приехал без цветов. Почему? Не хотел показаться излишне романтичным слюнтяем. Обойдется!

Я помог надеть Полине шлем, и мы сели на мот.

– Держись за меня и синхронно наклоняйся вместе со мной на поворотах,  – объяснил я Полине правила поведения на байке во время поездки.

Когда она крепко обняла меня за талию и прижалась своими бедрами к моим, я невольно улыбнулся. Хорошо, что я был тоже в шлеме и моей идиотской улыбки никто не увидел.

  Доехали мы быстро. Пробки байку не помеха.

– Вау! Марк, так круто! – восторженно сказала Полина, когда я снимал с нее шлем.

– Хочешь, после фильма еще прокатимся? – предложил я.

 Полина радостно закивала головой. Все же в мотоцикле есть определенный шарм. Девочки хорошо клюют на него, даже порой чаще, чем на крутую тачку.

  Мы купили попкорн и прочую херню и сели в холе за столиком.

 – Захар сказал, что ты его девушка, – сразу перешел я к делу.

– Это не совсем так…

 Полина вспыхнула, отвела глаза и громко втянула колу через трубочку.

– Или совсем не так? – задал я новый вопрос.

– Вчера он ночевал у меня, но это ничего не значит…

– Вы трахались?

– Что? Нет, конечно, нет!

– Тогда с чего он взял, что вы встречаетесь?

– Мы... – поля смущенно поправила волосы. –  Мы целовались... Но я сказала, что мне нужно подумать. Я же только что рассталась с Никитой.

– Почему? Что случилось?

–  Поссорились. Он меня... ударил.

  Вот это, блядь, поворот! Как у Болтова рука на нее поднялась? Она же еще ребенок? Ну, по крайней мере, по сравнению с ним точно. Ублюдок! Мне отчего-то стало жалко Овсянку. Как бы плохо я к ней не относился, она не должна терпеть побои от... Ни от кого не должна терпеть. Мне даже было не интересно из-за чего они разосрались. Что бы ни сделала Полина, Болт не должен был махать своими клешнями.

    Я так разозлился, что будь он здесь, я бы ему въебал от души. Он бы меня по стенке бы после этого размазал, мы с ним в разных весовых категориях, но пусть бы знал, что такое не спускают с рук.

– Борис Андреевич в курсе? – поинтересовался я.

–Н-нет. Я не хочу, чтобы у Никиты были неприятности из-за меня.

– Идиотка! Ты рассуждаешь, как жертва! – не сдержался я, внезапно повысив голос. Поля снова вспыхнула и нервно задергалась. – Полина, нельзя оставлять этот инцидент безнаказанным! За тебя есть, кому заступиться!

  – Не надо, Марк! Это все уже не важно!

    Мы закончили на этом спор, потому что пора было заходить в зал.

    Пришлось смотреть фильм. Вполне себе оказался. Я просто не знал, как себя вести с Овсянкой. Была бы другая, я бы уже пощупал, что там между ножек у нее. Пару раз мне даже отсасывали во время сеанса, а тут...

  Полечке, слава богу, фильмец тоже зашел. Мы даже вполне себе живенько подискутировали  на тему главных героев им мотивов и поступков, пока курили возле моего мотоцикла.

   Я предложил прокатиться по набережной, Полина согласилась. Мы домчали с ветерком и пошли к воде. Вот только тогда я осмелился взять ее за руку. Аж дыхание сбилось, когда её маленькая, холодная ладонь соприкоснулась с моей.

  Я романтично взял ее обе руки в свои и согрел дыханием.

– Замерзла?

– Нет, только руки немного.

  Выдержав паузу, томно глядя в ее зеленые  глазищи из-под полуопущенных век, я притянул ее к себе и поцеловал. Рабочая схема проканала и с ней.

  Полина ответила на мой поцелуй, приоткрыв свой маленький сладкий ротик.

 А-ху-еть!

 У меня башка кругом пошла от этой девчонки. Блядь, ее запах конфетный, нежная кожа на шее, которую я легонько сжал пальцами, мягкие волосы, защекотавшие  мое лицо – все это было невероятно!

  Самым странным мне показалось то, что у меня не встал. Я с утра до вечера, с вечера до утра мечтал ей вдуть, но сейчас, когда между нами происходила эта нежная близость, у меня в трусах ничего не зашевелилось. А ведь поцелуй был невероятно волнительным, чувственным, глубоким. Что не так с этой телкой?

 Поля  отступила на шаг и покраснела.

 – Зачем ты это сделал, Марк?      

– Я думал, тебе понравилось?

 – А я думала, мы поговорим о новом альбоме.

  – Ты только из-за этого согласилась со мной встретиться? ― разозлился я. – Тебе от меня нужен только новый материал?  

 – Зачем ты так говоришь?

– Давай, Полечка, скажи, что я тебе не нравлюсь, как парень! – Я сделал шаг по направлению к ней, но она отступила назад. – Скажи, Поля, что тебе не понравилось со мной целоваться! – Она ничего не ответила, и я впал в отчаяние. – Знаешь что? Я дни считаю, когда ты свалишь из группы. И пока этого не произойдет, вся группа будет ждать новый материал. Из-за тебя!

– Да чем я тебе помешала? – со слезами на глазах воскликнула Поля. – Разве я плохо играю?

 – Нет, Полечка, ты играешь просто охуительно! Особенно твои сиськи! Вот в них-то и дело! Я хочу тебя, понимаешь? Хочу тебя трахнуть, как последнюю блядищу! – выкрикивал я ей в испуганное, бледное, как стенка, лицо. Мимо шли прохожие, косясь на нас, но мне было похуй. – И я не могу ни о чем больше думать, как о твоих сиськах и сладкой киске! Вот чем ты мне помешала!

  Поля закрыла глаза и из-под ее ресниц потекли слезы в два ручья вместе с тушью.

  Я высказал ей в лицо все, что о ней думаю. Почему вместо удовлетворения и облегчения я почувствовал себя конченым уродом?  Мне стало ее жалко. Второй раз за день.

 – Почему ты сразу не сказал об этом, Марк? – сквозь слезы проговорила она. – Почему не пошел к моему отцу и не сказал, что против моего участия? – Я промолчал, потому что эта правда была еще позорнее.  – Потому что папа поймал тебя тепленького? Потому что ты потерял авторитет? Тут мои сиськи совершенно ни при чем! – Полина замолчала, справляясь со слезами, и у нее это получилось. – Ты такой жалкий, Деев! – продолжила она уже твердым голосом. – Жалкий наркоша, которому помешала шестнадцатилетняя телка! Знаешь, я верила в тебя, Марк! Серьезно! Я верила в успех группы, верила, что мы добьемся успеха. Все вместе, как команда! Что ты, как лидер, приведешь нас на Олимп... Папа так хорошо о тебе отзывался, с таким воодушевлением и восторгом, что они передались и мне. А на деле ты кусок говна! Блядь, –  с болью выдохнула она и пошла от меня прочь.

– Поля! – я догнал ее и схватил за руку.

– Пошел нахуй, Деев! – вырвала она свою руку и пошла дальше.

– Давай я отвезу тебя домой? – предпринял я очередную попытку ее остановить.

– Не смей со мной больше разговаривать! – резко ответила она. – Дай знать, если будет чем меня еще заинтересовать!   

Далее я не посмел преследовать Полю и позволил ей уйти.

Я смотрел вслед ее удаляющейся ладной фигурке, с высоко поднятой головой и прямой спиной, а у меня внутри все медленно опускалось на дно.

Я успокаивал себя тем, что возможно теперь Поля поймет, что ей не рады в «Шторме» и уйдет из группы так же гордо, но в то же время мне хотелось броситься за ней и извиниться. Упасть на колени и сказать, что это была тупая, несмешная шутка.

 Все стало только хуже, зайдя в больной, дурацкий тупик.