Всего лишь румба

Всего лишь румба 3

Глава 3.

"Вот я, дура!" Чего испугалась? Ага. Тимка, так шарахнулся, что подумалось - землетрясение. Вот и испугалась тоже. Хотя, не стоило. У Тимки папа такой классный. Балует его вон как. Телевизор не телевизор, компьютер не компьютер, кровать такая, Зойка, в жизни таких не видела. Зеркало в полкомнаты. А чего он его боится? Или он боится по жизни, вообще? Глупый. Но всё же, она заставила его смотреть на себя как надо. Вот, даже и поцеловать решился. Жаль, папа не вовремя пришел... Квартира у них просто шик! Всё так красиво и уютно. "Не то, что у нас с мамой." Да и нет никакой квартиры, мотаются по городам, снимают, что подешевле и стенки на кухне серой, масляной краской покрашены. Соседи, в лучшем случае, не ругаются матом. Тимке очень повезло... А он весь, такой несчастненький. Нам бы с мамой такого папу! Упс...  А что?

- Мам, - Зойка хитро прищурилась.

- Что, дочь?

- А почему ты, так до сих пор, замуж не вышла?

- Это ты, к чему? - засмеялась Валентина.

- Просто. У некоторых и папы есть, между прочим. Только честно? А?

- Я не думала об этом, дочь. Нам же итак хорошо вместе? Зачем нам ещё и папа?

- Как зачем? Чтоб зарплату хорошую получал, покупал нам всякие штучки.

- Бессовестная... Я тебе не покупаю ничего?

- Ага, покупаешь. Даже сотик, паршивый, за тысячу пятьсот, не хочешь мне купить. 

- А что, папа нужен только для этого?

- Для чего же ещё?

- А я думала, чтобы любил и чтобы мы его любили, не за то, что он покупает, а за то, что он просто есть. И он нас, за то же самое.

- Ну и для этого тоже, конечно! И ты такого себе так и не нашла ещё?

- Ой, девка. Мутишь ты, что-то. А ну, выкладывай!

- Та не, мам. Просто. Я подумала, что у Тимки мамы никогда не было. Она умерла, когда его родила.

- Бедный ребёнок...

- Да, бедный. А ты бы, смогла стать его мамой?

- Наверное, смогла бы. Он, такой славный и послушный мальчик...

- Так, стань! За одно у меня братик будет и папа. - Зойка бросилась щекотать мать, захохотала. - Давай мама! Давай!

- Уйди. Отстань! - Засмеялась Валентина уворачиваясь и изгибаясь. - Тебе сколько лет, вообще?

- Четырнадцать, мам!

- Не ври, тринадцать с половиной. А рассуждаешь как будто пять. Как я могу, так сразу? Мы даже незнакомы!

- Познакомитесь.

- Ага. И он мне сразу сделает предложение. Не смеши меня.

- Сделает, мам, сделает. Ты же у меня, самая красивая на свете!

- Сгинь, болтушка, - Валентина хохоча оттолкнула дочь, - иди чай поставь, лучше.

Маму брать в союзники бесполезно... Вон как всё оборачивает, в шутку. Неужели правда, она после папы, так никого и не полюбила больше? Зоя и не помнит даже, чтобы к ним приходил какой-нибудь мужчина. Никогда такого не было. Хотя нет. Один раз был какой-то. Мамин начальник, что ли? Появился, посмотрел как они живут и исчез. Вернее, мама его выставила. Он ночевать намеревался остаться, а мама взяла и сказала: "Может домой пойдёте, Сергей Иванович? Поздно уже" Вот после этого, он никогда больше и не появлялся. Да и куда? Через неделю мама засобиралась в другой город ехать и они уехали. А переезжали они часто, бывало, за год две школы приходилось менять. Зойка за это не в обиде, зато друзей вон сколько у неё есть. Зойка в обиде на другое. Почему они так плохо живут? Телевизора нет! А у Тимки есть, даже два и он, наверное, их целыми днями смотрит, по сто часов, каждый! Зойка уверена, она правильно решила. Мама выйдет замуж за папу Тимки. И она, Зойка, всё это устроит! Вот! Она не спала почти всю ночь, всё думала об этом, планировала и строила в голове комбинации. Самый лучший помощник в этом - Тимка. Его надо вербовать. Он же хочет себе маму? Или как?  Только осторожно бы... Очень тонко. Да, запросто! Смотреть на себя с вожделением заставила? Заставила.  А это и подавно получится! Завтра, с утра она позвонит ему.

- Тимошка! Привет! - Закричала Зойка в холодную трубку телефона-автомата.

- Привет...

Не рад что ли? Что он таким тусклым голосом отвечает? Будто и не сбегала вчера, так суматошно и импульсивно.  Наверное, рад, но страшно удивлён, оттого и подавлен.

- Ты на танцевалку-то идёшь сегодня?

- Иду...

- Вот, и я тоже иду. Покажем класс Нине Васильевне?

- Покажем...

- Ладно, давай. У меня скоро урок начнётся. Да! Ты не забыл, что сегодня у тебя ещё танцуем?

- Не забыл...

Она не сердится на него! Она его простила за вчерашнее! Даже напомнила про домашние занятия. Класс! А он ломал голову, как просить прощения... Всю ночь не спал, думал, как поделикатней подойти к этому вопросу. Думал, даже о том, что это нужно сделать, раньше танцевальной школы, но если Зойка так сильно обиделась и не придёт, тогда, дома у неё, раньше как придёт мама Валя. А сейчас всё меняется.  В танцевальную школу Тима не шел, он бежал, летел... Они будут танцевать и Тимка сможет на неё смотреть так, как научился вчера.

- И-и-и-раз! - командует Нина Васильевна, а сама строго следит, как исполняют упражнение пары, - Девочки, левая рука плавно вверх, изгибаем ладонь, работаем пальчиками, работаем. Коленочки вместе, приседаем немного и шевелим бёдрами. Мальчики тянете руку напарницам. И-и-и-раз! Взгляд партнёрше, взгляд полный любви и желания. Молодец, Тимофей! Вот так нужно смотреть, вот так. Учитесь все.

Получилось! Получилось! Тимка горд собой, а ещё он горд Зойкой. У него, такая пара! Она лукаво показала ему кончик языка. Знай наших! Это же румба - танец любви! Нина Васильевна делает хлопок ладонями:

- "Ритмо де ля ноче" с самого начала, быстрый темп, без остановок. И-и-и-раз!

Пожалуй, это самый лучший день в жизни Тимки. Он и не припомнит даже другого. Было ли ему хорошо так же с Катей? Да и не в ней вовсе дело, а дело в Зойке. Она. Она такая... такая. Тима смотрит ей в глаза без былого страха и так хочет поцеловать! Зоя тоже смотрит, прямо в зрачки, пронзительно и нежно. Это так называется вожделение? Хорошее слово. Сегодня он поцелует её обязательно! Пора, наконец, становится мужчиной. А то батя всё посмеивается, подтрунивает. "С таким отношением к девочкам, всю жизнь бобылём протопчешься" Сам то, сам! Столько тёток клеится, он их всех отсылает, неудобно сказать, куда.

- Жди меня, у раздевалки,  - шепнула Зоя, - и пойдём к тебе!

- Да.

Так. Сейчас предстоит самый трудный разговор. Надо бы собраться с мыслями. Тимку нужно убедить в том, что ему срочно нужна мама. А если у папы уже есть какая-нибудь женщина? Об этом Зоя не подумала. "А, ерунда, как была так и не будет!" Главное, Тимка. А для папы, слово сына - закон. Не видно, что ли?  На кого покажет на том и женится, никуда не денется. "А мама моя, самая лучшая партия хоть президенту." Вот так.

- Тим, знаешь? - Зоя идёт по бордюру, качается, держится за руку Тимофея, сказала как будто вспомнила, совершенно случайно, - а мы, с мамой о тебе вчера говорили!

- Да?

- Ага. Знаешь, что она сказала?

- Что?

- Вот бы мне такого сына как Тимка. Представляешь?

- Да? - Вдруг пересохло в горле. Он с трудом сглотнул сухую слюну. - И?

- Что, "и"?

- Что она ещё сказала?

- Она сказала ещё, что ты, такой воспитанный, такой скромный, такой замечательный... и она очень рада, что мы с тобой танцуем вместе.  Только, учти! Я обещала не говорить тебе. Просто, проболталась. Я же болтушка, - Зоя, испытывающим кивком оценила реакцию Тимы, - ну, чего молчишь?

- Думаю...

- Думай. А вообще, прикольно было бы нам с тобой стать братиком и сестричкой. Да?

Тима молчал, нахмурил лоб. Он даже забыл, что ведёт девочку по бордюру, за руку.

- Чего молчишь?

- Думаю...

- Думай. А ещё... мы бы жили с тобой в одной комнате и танцевали, когда захотим. Классно?

Тимка ни слова. Идёт как будто его в зомби кто-то загипнотизировал.

- Чего молчишь?

- Думаю.

- Думай.

Долгое молчание. Идут тихо, он её держит за руку, она чуть покачиваясь осторожно ступает по краю бордюра. Затем Тимка остановился, повернулся к Зое и пристально на неё взглянул.

- А мне казалось, что у тебя есть папа.

- Откуда? Нет у меня никакого папы. Он бросил нас, когда я ещё была в колясочке. Нет. Это, мама его бросила. Ты не подумай, что мама у меня плохая и её бросают!

- А я и не думаю так... - сказал, почти выдохнул.

- Представляешь? Учиться будем в одной школе, в одном классе. Да?

- Я на класс старше тебя...

- Останешься на второй год. Какие проблемы?

- Неее. Оставаться нельзя. Батя, знаешь? Мне бошку оторвёт. В одной школе, лучше.

И они размечтались... Как было бы здорово жить всем вместе. Ходить на реку, в лес, в зоопарк, в конце-концов в планетарий даже, если Тимка так хочет. Тимка разговорился! Никогда столько слов и сложных, длинных фраз Зоя от него не слышала. Глаза загорелись, ожили, румянец в полщеки. И вовсе он не меланхолик, как мама говорит. О том, что мама или папа не захотят и у них не получится что-то, разговора даже не было. Как это не получится? Как это не захотят? А когда они подошли к дверям квартиры, вопрос был решен окончательно и претензий больше не принимается. Зойка постановила:

- Ведём сегодня папу знакомится с мамой.

- Да!

Осталось только дожидаться папу  и танцевать. Зойка потребовала "Данса де лос сентидос" медленный, вовсе не румба. Зато можно наплевать на высокопарные и вычурные танцевальные па, просто, взять её за талию и вести около зеркала смотреть ей в глаза, смотреть, пить её, дышать, наслаждаться... Так ждать, Тимка готов хоть пару сотен лет. Папа пришел поздно, позднее обычного, дети уже ждали его, хитро улыбались и заявили прямо с порога, чтобы даже раздеться не успел:

- Пап, - сказал Тимка, - давай Зойку домой отвезём? А? Что-то мы припозднились и она теперь боится идти ночью.

Папа удивлённо вскинул брови на сына. Обычно он сдержан настолько, что такую эмоциональную тираду услышать не предполагалось. Покосился на девочку. "Хорошая работа, девчонка! Ты на на него здорово и положительно влияешь."

- Разумеется, сын! А вы, никак помирились?

- А мы и не ссорились! - Зойка светится счастьем и чуть-чуть загадкой.

- Ага. А, вчера?

- Маленькое недоразумение, пап.

- Хорошо. Поехали. А что, даже и чаю не попью?

- Потом.

- А мы у нас попьём, Николай Николаевич. Мама будет рада.

- Ну, уговорили, мальки. Едем.

По дороге домой, Зойка приставала к Николаю с массой вопросов, чтобы уточнить детали для себя и составить о нем хотя бы смутное представление. Как же она потом маму будет обрабатывать? Во-первых нужно подробно узнать что ему нравится. Из еды, разумеется. Потому что бытует очень расхожее мнение по поводу связи желудка с любовью. Во-вторых, обязательно узнать как он реагирует на вопросы вообще, потому что девочки в классе заявляли, что мужчину можно легко узнать только по одним вопросам-ответам. Раздражается ли он или охотно, или же терпеливо-нетерпеливо объясняет. Хвастун, зануда или ещё хуже злобный гоблин. В-третьих, как он относится к женщинам, в принципе. А то, Тимка, вроде сказал, суров он с ними. Ничего подобного, папа у Тимки - лапочка! И как он вообще, сохранился до сих пор девственно-заповедным в этом мире кишащем хищными бабами, Зоя никак не могла понять. 

- Пойдёмте, - широким жестом радушной хозяйки, Зоя пригласила будущих родственников в квартиру. Нажала на звонок, а сама юркнула Николаю Николаевичу за спину, кстати и Тим там тоже скрывался.

Валентина открыла двери. Вспыхнула, заволновалась. Зойка - коза, зовёт гостей в дом, не предупреждая. На кухне шаром покати, она не одета прилично, не причесана и даже губы не накрашены. Вот она Зойке задаст!

- Здравствуйте, - сказала Валентина, пряча голые руки за спиной. Укоризненно глянула на дочь, которая с хитрой физиономией выглядывала из-за спины Николая Николаевича.

- Здравствуйте, - ответил Николай, - а мы тут, нагрянули невзначай.  Груз доставлен, принимайте.

- Ма! А мы чаю хотим, просто жуть.

- Да, да, конечно! Сейчас даже блинчиков, блинчиков сделаем.

- А мы вообще-то на торт рассчитывали, - усмехается Николай и внимательно разглядывает женщину, даже внимательней вежливого интереса, - сын, давай.

- Здрасте, тёть Валь... - Тимка тоже прятался за спиной отца, в ожидании худшего. Ничего, вроде плохого не предвидится. Десять секунд, полёт нормальный. Показал, на вытянутой руке, за ниточку, коробку с тортом.

"Ну, мам, не надо так суетиться!" Всё идёт по плану. Первое знакомство, оно не бывает лёгким.  Теперь, только надежда на Зойку с Тимом. Нужно создать очень приличные условия для завязки тёплых, дружеских отношений. А потом, после обработки мозгов доброй порцией пропаганды, с обоих сторон, будет всё ок-кей. Хотя, начало радует. Мама только, тупит что-то.  Но нужно отдать ей должное, она смогла организовать достойную встречу гостей. Пока грелся чайник, на диване завелась светская беседа. Во-первых обменялись официальными именами, отчествами, Во-вторых  профессиональную сферу тоже затронули. Семейный вопрос деликатно обошли стороной, оно и понятно, они то не в курсе, что жениться тут собираются. Надо спасать ситуацию:

- Ма, а покажи альбом наш?

- О, да! - Встрепенулся Николай Николаевич. - Обожаю семейные альбомы смотреть!

- Вы, правда, хотите?

- Конечно!

И Валентина показала. Все расселись дружным и уютным кружком около неё, Зойка постаралась, потеснила Тима от мамы, дала возможность сначала присесть Николаю Николаевичу. Потом подтолкнула его, мол туда, на свободное место, около мамы. Сама же влезла с ногами на диван и повисла на матери, обняв её за шею.

- Здесь, конечно, больше Зойка, я мало фотографируюсь...

Толстые листы альбома перекатываются, сменяются фотографии. Тимка смотрит во все глаза. Вот Зойка, совсем маленькая, голая, как пластмассовый пупсик, вот она завёрнута пелёнкой, смешная такая. Вот мама Валя кормит её грудью... Склонила голову к Зойке. Глаза у мамы на фотографии... они, такие... такие... как у мадонны... Грудь полная молока и маленькая мордашка присосалась к соску, причмокивает. Наверное, очень вкусно... А Тимке не пришлось сосать грудь. Ему вообще ничего не пришлось... Зашумело в голове, сбилось с ритма сердце. Мама... Скосил в волнении глаза на Зойку, как она обнимает мать за шею. А он не может... вот так... Вот так.

- Ой, - густо покраснела Валентина, - плохая фотография, стыдная очень.

- Нет, же! Очень хорошая фотография, - сказал с восторгом Николай, - будто профессионалом сделана. Момент выбран хорошо.

- Отец Зои, фотохудожником раньше был... Вот и старался.

- Покажите фото мужа?

- Так не осталось ни одной.

- Почему?

- Я их порвала. Глупая была, молодая.

- Жаль.

- Чего жаль? Вот на неё посмотрите, - она махнула рукой на Зойку, - вылитая!