Кто, если не я?

Глава 3.

— Посмотрите, что это? — раздался удивленный голос какого-то аса с боку. — Она, что, встала?

В тот момент, Локи готов был поклясться, что ему либо изменяют собственные уши, либо дело стремительно набирает опасные обороты. Немногое было способно удивить Бога коварства, но восставший мертвец, у которого трикстер самолично проверял пульс, безоговорочно входил в этот список. Развернувшись, Локи мог наблюдать, как белый силуэт женщины прыгает в воду.

«Все летит к Хель!» — только и крутилось в голове мужчины, пока он следовал за Одином и Тором к причалу. Сейчас Амора поведает им о своей смерти, а в том, что она это сделает, Локи не сомневался, и его вновь упекут в холодные темницы.

Трикстер стоял немного позади царя и не один мускул на его лице не выдавал волнения. Он умело скрывал все под привычной маской холодности. Если уж его и поведут сейчас в камеру, то он позволит лишь усмешке появиться на своем лице. Никакого страха или отчаянья они не увидят.

Но Амора, вопреки ожиданиям трикстера, стояла молча, дрожа от холода. Ее растерянный взгляд бегал от одного асгардца к другому. Неведение плескалось в них, будто она не знала, что происходит вокруг нее и кто ее окружил.

Больше всего трикстера волновало то, каким образом эта женщина смогла вернуться из царства Хель.

Тор, стоящий рядом, что-то спрашивает у отца, но слова пролетают мимо ушей Локи. Он внимательно рассматривает любовницу и совсем не стесняется того, что она заметила его взгляд и теперь странно топчется на месте. Ее уводят, а мужчина так же и продолжает смотреть вперед. Это немыслимо. Мертвых не под силу оживить даже богам, лишь Хель имеет право возвратить душу, если, конечно, посчитает это необходимым. Но какая же ценность жизни была у Аморы? Она лишь красивая игрушка, не более.

— Локи? — доносится голос Тора, что прерывает его мысли, тем самым раздражая.

— Я знаю столько же, сколько и ты.

Всю ночь Локи проводит над книгами, пытаясь выудить хоть что-то похожее на произошедшее, но, как бы он не старался, не единого слова о подобном нет. Он с силой захлопывает последнюю книгу и спешит в тронный зал, куда отец, наверняка, пригласит Амору, чтобы разобраться. Однако он застает только лекаря, которая беседует с отцом.

Она заходит в зал и трикстер замирает на месте. Такая… роскошная. В его голове пролетают жаркие картины с ее участием, которые, как ему казалось еще вчера, он потерял навсегда. Локи сильнее стискивает челюсти, чтобы плотоядная ухмылка не расцвела на его лице. Но первое впечатление проходит и мужчина замечает колоссальные изменения.

А после его будто ударяют мьёльниром в живот; воздух вышибает из тела и на секунду ему приходится прикрыть глаза.

Не Амора. Это была не Амора.

Она выглядела, как она, но только увидев её взгляд, Локи с уверенностью мог сказать, что это не Амора. Ее выдает походка, чуть сгорбленная спина. Ее выдают мысли.

Потерянная память существа, что сидит в теле его любовницы, никак не повлияла на то, чтобы не узнать её душу. Одни и те же слова в ее голове трикстер мог ощутить на языке, так часто они, даже может быть и без ее воли, повторялись.

Человек. Мидгардка. Мелкая, напуганная человеческая девчонка.

Ему было чуть не вручили ее в руки, но Тор вырывает эту возможность и уводит девчонку.

«Пусть. Наивный братец рассчитывает на ее милость из-за потерянных воспоминаний. Как же весело будет его разочаровывать.» — думает Локи.

Поняв, где нужно искать и, самое главное, что нужно найти, Локи, проводив взглядом удаляющиеся фигуры и поспешил в свои покои.

Об этом известно мало, а написано в разы меньше. Все, что удается ему узнать, так это то, что души, в редчайший случаях, могут поменяться местами, при условии того, что умерли они до секунды в одно время. Побочным эффектом может являться потеря памяти или очень долгий сон перед «оживлением».

Локи от злости сжимает кулаки. Только избавившись от одной проблемы, он приобретает вторую.

Если память вернется к ней, то лишь ее собственная или и Аморы заодно? Что будет, если мидгардка узнает, кто именно ее убил?

Мужчина откидывается на кровать и замирает на следующие два часа, смотря в потолок своей спальни. Он думает, размышляет, планирует. Различные пути событий приводят к одному. Повторной смерти Аморы. Ну или возвращение в асгардские темницы, что Локи, конечно, допустить не мог.

Локи тащит меня длинными коридорами, не обращая внимания на мои высказывания в свою сторону. Тогда я начинаю действовать по-другому, попросту наступая ему на пятки при каждом удобном случае. На это, до определенного момента, он тоже не реагирует. А потом лишь оборачивается и смотрит на меня так злобно, что я перестаю делать что-либо и просто следую за ним.

Локи назвал меня смертной, а значит, он как-то узнал об этой запутанной истории. Вопрос: как?

Тело Аморы, а значит мое, немного ниже самого Локи. И намного него слабее. Пальцы руки, которую он сжимает, давно начали неметь. Да и когда я пробовала упираться, он все также продолжал тащить меня, не прикладывая при этом особых усилий. Широкоплечий мужчина шел впереди, его плащ то и дело закрывал мне обзор, и я, окончательно взбесившись, перекинула его Локи через плечо. За что сразу была вознаграждена; руку сдавили так, что я чуть не взвыла, а после в меня обратно прилетел зеленый плащ.

— Да может вы уже объясните хоть что-нибудь?!

— Я приказал тебе молчать.

От такой бесцеремонности и наглости мне хочется сказать ему еще что-нибудь, но воздух будто вышибают из легких. Мне становится трудно дышать и вскоре я с ужасом понимаю, что не могу вдохнуть. Мне приходится сильно дернуть мужчину за плащ, чтобы тот обратил на меня внимание, но он лишь недовольно вздыхает и тянет мою руку еще сильнее. Я упираюсь ногами в пол и со всех сил трясу руку Локи. Не могу дышать…

— Ну что опять? — когда он оборачивается, я вижу в его глазах лишь раздражение и злость, а потом оно заменяется на немой вопрос. Он изящно приподнимает одну бровь. — Что с тобой?

— Дышать… я не… дышать…

А потом меня резко кидает в темноту. Это не так, когда ты падаешь в обморок, совсем не так. Будто кто-то невидимый встряхнул меня за плечи, а потом покружил вокруг себя самой и заставил после всего этого стоять прямо. Я чувствую, как заваливаюсь назад, как обхватывают мое тело чужие руки, но перед моими глазами все иначе.

Полный мрак неизвестного мне коридора и я почему-то чувствую еще одну пару рук, которая сильно сжимает мою шею. Я вижу кого-то впереди меня, пытаюсь достать до него руками, но они лишь мажут по воздуху. Страх охватывает все тело, когда до заторможенного сознания доходит, что меня, черт возьми, убивают. Я прикладываю все усилия, чтобы напомнить себе, что это не может быть правдой только потому, что сейчас руки Локи почему-то разрывают верхнюю часть моего платья, а кроме него в коридоре никого не было. Все это лишь страшная иллюзия!

Картинка пропадает резко, будто меня просто выкинули обратно. И я вновь вижу нахмуренное лицо Локи, который навис надо мной. Голыми плечами я ощущаю холод пола, а потом, заметив в руках Бога кинжал, отползаю от него. Верхняя часть платья, вместе с корсетом, и вправду разрезана, отчего я стыдливо прикрываю грудь руками и зло пялюсь на мужчину.

— Будь уверена, это лишь в целях освободить доступ кислорода, — он демонстративно убирает кинжал и протягивает мне руку. — Ты могла умереть, если бы не я. Так что прекрати смотреть на меня злым чибисом и шагай уже быстрее.

Мне нечего возразить ему в ответ, он действительно помог мне, так и делают в экстренных ситуациях, когда корсет перекрывает воздух.

Но мне то не он перекрыл. А чьи-то руки.

Оставшийся путь мы преодолеваем в полном молчании. Вновь хватать меня за руку мужчина не стал, потому что я сжимала ими ткань на груди, закрывая ее. Открыв перед нами большие резные двери, он подождал, пока я войду внутрь коридора, после закрыл их и, обойдя меня, последовал дальше.

Поздно засомневавшись, я застыла на пороге его комнаты, не желая заходить в мужскую спальню, но Локи, не церемонясь, впихнул меня в комнату одним толчком сильной руки в спину. Мужчина зашел следом и прикрыл дверь, оставляя нас в полной темноте. Можно начинать паниковать?

Громкий щелчок пальцев и помещение озаряется огнем от камина. Комната была обширной, слишком темной и немного неуютной. Большая черная кровать с темно-зеленым балдахином стояла посреди, справа стояли книжные шкафы, которые заняли полностью всю стену, небольшой письменный стол находился неподалеку от входной двери, а камин, который привлек мое внимание был слева от кровати. Возле него стояло большое кресло, напоминающее собой трон, выполненное, скорее всего, лучшим мастером в Асгарде.

— Рассказывай, — устроившись в кресло и закинув одну ногу на другую, Локи вздохнул.

— Я уже все сказала Одину. Вы ради этого меня сюда тащили? — оставленная стоять посреди комнаты, я начинала злиться. Разве не мог он дать мне что-нибудь, чем можно надежно прикрыть порванное платье?

— Сказала ли ты ему, что являешься человеком? Нет, — прервал он меня, когда я было хотела ответить. — Ты обманула его, сказав, что ничего не помнишь. А знаешь ли ты, какова плата за ложь царю?

— Так вы меня сюда пугать привели?

Прикрыв глаза, он покачал головой и усмехнулся.

— Все смертные настолько тупы?

— Откуда вам известно, что я являюсь человеком? — проглотив оскорбление, я упрямо, подняв голову выше, смотрю прямо Локи в глаза.

— Это тебя волновать не должно. Отвечай мне, что ты помнишь?

Идти сюда за ним было плохой идеей. Хотя, как будто мне кто-то дал выбор. Нужно было не за ним обратно в комнату бежать, а попытаться найти настоящего Тора.

— Отвечай мне!

Я дергаюсь от крика Локи. Мурашки, словно волна, пробегают по спине. Становится страшно. В его глазах столько ненависти, что мне противно от себя самой. Как можно так смотреть на людей?

И, возможно, я делаю самую огромную ошибку в своей жизни.

Фыркнув, я отвергаю все крики о помощи моего чувства самосохранения и разворачиваюсь, направляясь к двери. Слыша за спиной злобное утробное рычание, я понимаю, что делаю совершенно неправильно и опасно для своего здоровья, а может быть и жизни, но пересилить себя не могу. Что-то будто управляет моими чувствами и все это кажется мне… игрой? Откуда-то из закоулков чужого сознания приходит ответ, что за такое поведение мне ничего страшного не светит. Что Локи нравится неповиновение…

Господь, что происходит то?

Я резко дергаю ручку и перешагиваю порог, когда меня за плечо дергают обратно. Дверь с сильным хлопком закрывается. Я стараюсь придать своему взгляду большую невозмутимость и поворачиваюсь к мужчине. И то, что я вижу, отрезвляет лучше холодной воды.

Злой. Действительно, очень злой Бог.

— Ты, — он делает шаг и у меня начинают трястись колени. — Жалкий червяк, что попал в тело богини, смеешь так вести себя с богом? Неужели ты думаешь, что теперь имеешь право хоть на что-то? Мерзкая мидгардская девка.

Я продолжаю стоять на том же месте, когда он подходит ближе. Чувствую, как сердце стучит где-то в глотке, но упрямого взгляда от потемневших глаз не отвожу.

— Видно, у тебя там совсем ничего нет, — холодный палец Бога обмана утыкается мне в лоб и толкает назад. — Будет совсем неудивительно, если тебя убьют в скором времени. Уходи.

Уже у самых дверей я оборачиваюсь к богу, что стоит ко мне спиной и тихо говорю:

— Я сказала вам правду. Ничего кроме происхождения и имени я не помню. Мой мир — Мидгард и мое имя — Лоррейн.

Во дворце бушевали интриги. Та тварь, что заявилась ко мне неделей ранее, оказалась каким-то упырем, имя которого я практически сразу забыла. Упырь прибыл в компании посланника из Ванахейма, и пока тот развлекал Тора и Одина, другой искал меня. И после исполнения своей цели, они оба пропали. Вот в тот момент я поняла, что царство Всеотца не такое надежное укрытие, как мне казалось. Только вот, неужели они рисковали своими жизнями чтобы передать мне несколько слов, пусть и до мурашек страшных?

Правитель Ванахейма клятвенно заверил, что ни одного посланника он не отправлял и, видимо, кто-то просто прикрылся этим, чтобы попасть во дворец. И на слова о том, что липовый посланник оказался как две капли воды похож на настоящего, предъявил доказательства невиновности своего посла, сказав, что в тот день они вместе пребывали у какого-то там правителя и что тот может это доказать.

Локи, видимо сильно оскорбленный моим поведением, делал вид, что меня не существует как таковой. Что, в принципе, меня не так уж сильно и волновало. Чем меньше вокруг меня находилось людей, тем безопаснее я себя чувствовала. Каждый из них может оказаться той тварью или преступником, что убил Амору.

Мне выдали новые покои, от месторасположения которых мне захотелось выть. Места рядом с Тором не нашлось, поэтому младший принц любезно согласился на мое соседство рядом с собой. Чему вскоре сам оказался не рад.

Потерянная память начала возвращаться ко мне по крупицам. Обычно, во снах. И те моменты я переживала с огромным трудом. Металась по кровати, в попытках скинуть с себя руки родителей, кричала и ревела белугой, однако, монстры не уходили. Я словно вновь переживала все издевательства и удары, но крови и синяков не было. За пару таких ночей я превратилась в замученного зомби, а Локи стал более раздраженным.

Обычно, он врывался в комнату, толкал меня в плечо и, напоследок посмотрев на меня словно я испортила ему всю его жизнь, уходил. Бывало, что он что-то говорил, но я, захлебываясь слезами, не слышала его слов. Да и какая разница? Могу дать голову на отсечение, что ничего хорошего он мне не говорил.

Сны все продолжались, а иногда страшные видения ловили меня и днём. Вот это было самым страшным, что мне довелось видеть. Воспоминания собирались в картины, а картины в жизнь. Спустя два месяца непрерывных и мучительных снов, память полностью вернулась ко мне.

И я стала прежней Лоррейн. Той, что до безумия ненавидит своих биологических родителей; той, что с удовольствием убила их; той, что находила жизнь в брате, которого потеряла; той, которая продумывала планы до мелочей, что шла до конца к своей цели. Я стала прежним монстром, которого смогла спрятать, живя в маленьком доме возле красивейшего поля. Я вспомнила все. Каждую деталь, каждое мгновение. И, кажется, совсем лишилась разума.

И именно в тот момент, когда обнаженные нервы держались на чистом упрямстве, объявились поклонники Аморы. Их взгляды пугали и доводили меня до трясучки. Их внимание было до ужаса мне омерзительно, а легкие и будто случайные прикосновения рук казались больнее, чем удары плетью по обнаженной спине.

И мне приходилось сбегать, потому что желание воткнуть им вилку в глаз становилось все сильнее. Мои покои оказались самым надежным укрытием от этих мерзких асов. А все потому, что они боялись Локи, который выкинул одного уж очень смелого прямо в коридор. После чего устроил разбор полетов мне и приказал водить своих любовников куда угодно, но не сюда.

Сейчас я стояла перед постелью, на которой лежали три совершенно разных платья. Немного позади, опустив голову вниз, стояла слуга.

Первое платье показалось мне слишком открытым и было отброшено сразу. Второе и третье были немного похожими между собой по фасону, но отличались тканью и цветом. Одно было глубокого темно — изумрудного цвета, черные прозрачные рукава, поднимаясь к плечу, теряли свой цвет и превращались в зеленый. Подол повторял пример рукавов и в самом низу был черного цвета. Последнее, которое я позже и выбрала, было красивого золотого цвета с черными камнями на плечах.

В зал я вошла в гордом одиночестве, которое хотела бы сохранить весь оставшийся вечер. Эх, мне бы сейчас спрятаться у себя и не вылазить, но Тор днем ранее заявил мне, что притащит меня на бал в любом случае. Понять его мотивов я не смогла.

Усмехнувшись на взгляды женщин, я двинулась вперед, обходя небольшие группы Богов. Да, телу Аморы можно было только позавидовать. Красивое, стройное, облаченное в красивое платье.

— Амора, — сзади послышался чужой голос. — Я бесконечно рад вас видеть.

Повернувшись лицом к неизвестному, я увидела средних лет мужчину. Широкоплечего, стройного и очень улыбчивого.

Я улыбнулась ему и, пока он не успел сказать еще что-либо, растворилась среди других асов.

Здесь было красиво, чтобы описать все изящество и шик этого места и этих людей мне не хватит слов. Но несмотря на признание этой красоты, мне становилось тошно только от одного взгляда на эти счастливые и радостные лица. Невозможно быть настолько довольными своей жизнью! Все это будто постановка актеров, что играют счастье. И только потом до меня доходит, что единственным актером, что играет здесь счастье, являюсь я сама.

Сыновей Одина я замечаю только через четверть часа. Они стоят в одной компании с другими высокопоставленными асгардцами и ведут спокойную беседу. Взгляд падает на Локи. Мужчина держит в руках кубок с вином и внимательно вслушивается в слова говорящих, однако, его взгляд гуляет по всему помещению. Младший наследник выделяется среди толпы, замечаю я, слишком он не похож на всех этих асов.

Чувствую пронзительный взгляд. Обладатель будто пытается разобрать меня им на кусочки и депортировать куда-нибудь подальше. Да, вот ее я ждала, как главное развлечение этого вечера. С такой ненавистью на меня может смотреть только Сиф.

— Чудное платье, Сиф, — не оборачиваясь произношу я и расплываюсь в улыбке.

— Чего не скажешь о твоём, Амора, — в ее голосе звенит сталь, впрочем, как и всегда, когда она говорит со мной. В остальное время она достаточно дружелюбна.

— О, безусловно, — я оборачиваюсь, делая несколько шагов к ней, и со стороны кажется, будто две знакомые женщины решили завести дружеский диалог. — Я не могла себе позволить отобрать у тебя последний шанс и придти в том, в чем планировала изначально. В подобном случае твои потуги быть красивой были бы напрасны.

— Можешь не стараться, мнение местной подстилки меня не волнует.

Я смеюсь ей в ответ. Хотя внутри разгорается пожар. Никто не имеет права называть меня шлюхой.

— Так вот в чем проблема, — я приподнимаю левую бровь, специально выдерживаю паузу, а после, со всей злостью в голосе выдаю ей тираду. — Вот что не дает тебе покоя, Сиф. Несмотря на всю свою отвагу, на все свои достижения, ты никак не можешь завалить понравившегося мужика. Что, видно, получилось у меня?

Наш разговор выходит коротким, злым и опасным для моего здоровья. Ну откуда я могла знать, что за спиной она держит два небольших кинжала?

Видимо, мои слова уж очень задели ревнивую Сиф.

Она зажимает одной рукой моё плечо, а второй подставляет мне под ребра нож. Толпа вокруг нас охает и немного отходит назад.

— Следи за своим грязным языком, иначе тебе его могут подрезать!

— Осторожнее, Сиф, тебя могут посчитать моей убийцей, — я скалюсь, обнажая белые зубы, полностью расслабившись. Она ничего мне сейчас не сделает.

Сначала я вижу Тора, что появляется за ее спиной и легко, схватив ее за запястье, отводит руку с кинжалом от моего тела. Вторую конечность валькирии с моего плеча сбрасывает чужая рука. И я, кажется, уже знаю, кто стоит позади меня.

Там, где находилась рука воительницы, теперь покоятся длинные мужские пальцы.

— Не сочтите за дерзость, принц, но не могли бы проводить меня до покоев?