Или или

27

Алла подумала, что если она пока не может убрать режиссера из театра, то надо разобраться, что с ней происходит,  почему она сама не своя в его присутствии? Почему он так глобально ее подавляет? Она много на своем веку перевидала режиссеров, но ничего подобного с ней не случалось. К ней пришла мысль: а не стать ли его любовницей? Может, такое кардинальное средство поможет выбраться из кризиса, покончить с этой странной зависимостью. Да  и разобраться в этом человеке с новых позиций ей станет гораздо легче.

Алле без большого труда удалось разведать про его семейное положение,  оказалось, что Милорадов холост, точнее, был когда-то женат. Но это относилось ко временам его молодости, а сейчас же, как донесла театральная разведка, нет даже любовницы.  После расставания с последней пассией прошло больше года. И никаких сведений о том, что рядом с ним замечена какая-то женщина нет.

Изменять мужу Алле было не впервой, хотя она этим никогда не злоупотребляла. И делала это в основном из утилитарных соображений, когда с помощью тела и ласк надо было достичь определенной цели. При этом сам секс ее интересовал, если не в последнюю, то далеко не в первую очередь. Главным любовником долгое время оставался супруг,  с  точки зрения Аллы в искусстве любви он превосходил всех остальных ее партнеров. Правда с какого-то момента их бурная сексуальная жизнь вошла в гораздо более спокойные берега, контакты сначала случались не часто а потом и совсем редко. Но их в целом хватало для удовлетворения либидо, а тогда, когда оно все же требовало большего, Алла позволяла себе небольшой, как она выражалась, расслабон.  На этот случай в труппе был актер, с которым она и удовлетворяла внезапно возникшие потребности. Эти отношения были совершенно не обременительными; он ничего не требовал от нее,  а только безотказно предоставлял  себя тогда, когда она просила его об этом. Сначала  Алла немного смущалась высказывать такие просьбы,  но затем оценила простоту конструкции их связи, И стала с удовольствием ею пользоваться, когда становилось невмоготу от воздержания. Впрочем, такая необходимость возникала  не часто, скорей это было некое лекарство, что-то вроде транквилизатора, который успокаивал ее разгоряченные нервы. И прежде чем попытаться соблазнить главного режиссера, Алла решила, что будет совсем не лишним использовать это средство. Раньше оно имело почти  стопроцентный эффект.

Но на этот раз все оказалось не столько замечательно. Вернее, встреча прошла на обычном уровне, не лучше и не хуже всех предыдущих. Но вот привычных комфортных ощущений она не принесла, Аллой владело все тоже изматывающее ее напряжение. Это даже заметил ее любовник, который внимательно смотрел, как она одевается. Затем вдруг спросил, все ли у нее в порядке?

Она никогда не была откровенной с этим мужчиной, у  него была узкая  функция в ее жизни - приносить ей сексуальное удовлетворение. Да и ни на что иное он и не претендовал, а она не собиралась ему предоставлять более широкие возможности. Но сейчас у нее вдруг возникло желание поделиться с ним своими переживаниями. Она  уже приготовилась говорить,  но в самый последний миг какая-то неведомая сила остановила ее. Зачем она собирается это сделать? Этот человек  совсем для других целей. Вот пусть и остается на своем месте.  Не следует путать и смешивать разные вещи. Алла молча направилась к дверям.      

За режиссером она охотилась дня два. Надо было застать его в тот момент, когда театр опустеет. Она знала, что иногда он засиживался в своем кабинете довольно допоздна. Что, впрочем, было не удивительно – куда идти одинокому мужчине.   

Ей повезло, нужный момент наступил быстро. В тот вечер кроме охраны в театре не было никого. Но охрана находилась на входе, а кабинет главного режиссера на последнем этаже, куда вообще люди заглядывали не столь уж и часто, так как надо было подниматься по крутой лестнице.  

Алла считала себя опытной женщиной, много повидавшей, немало испытавшей, но сейчас она волновалась почти как новобрачная перед первой брачной ночью. Чтобы немного успокоиться перед последним броском, выкурила сигарету, затем, чтобы не было  запаха изо рта,  заживала ее   жевательной резинкой. И лишь после всех этих процедур постучалась в дверь.

Милорадов был весьма удивлен  появлением Аллы в столь неурочный час. Не менее он был поражен и ее нарядом: короткой юбкой, демонстрирующей стройные не по возрасту молодые ноги, и плотно облегающей кофточкой, из которой соблазнительно выпирали большие груди средних лет женщины.  Устоять против такого натиска, по мнению Аллы, нормальному мужчине было почти нереально. И все же полной уверенности в победе у нее не было.

Алла невольно скосила глаза на большой черный диван, который стоял в кабинете уже целую историческую эпоху. Никто не помнил, когда он тут появился. Но согласно театральному преданию, на нем ни одна артистка отдалась главному режиссеру с целью получения главной роли. Теперь настал черед это сделать и ей. И если она получит то, зачем пришла, это не станет чрезмерной платой.

Ей показалось, что главный режиссер не слишком рад ее появлению.

- Вы хотите о чем-то поговорить, Алла Георгиевна? – спросил он после коротких приветствий.

- А вам сейчас некогда?

- Если быть честным, я собирался домой.

- Я вас надолго не задержу, Юрий Максимович.

- Ну, хорошо, что у вас?

Алла без приглашения села на диван и положила ногу на ногу. В результате одна нога оказалась обнаженной почти целиком. Еще самую малость – и можно было рассматривать ажурные трусики. Она заметила, как вспыхнули его глаза. Но ей показалось, что это вспышка не вожделения, а чего-то другого. Но, во-первых, она могла ошибаться, а во-вторых, отступать уже было поздно.

- Я хотела бы предельно откровенно поговорить о своем будущем в театре, - проговорила Алла.

- Вы уверенны, что этот разговор назрел?

- А вы разве так не думаете?

  Милорадов задумался всего на секунду.

- Думаю. Говорите.

- Мне кажется, вы не видите для меня места в театре, - произнесла Алла.

- Это не совсем так, - возразил главный режиссер. – Я ни для кого не вижу места в театре.

Алла почувствовала, что немного ошеломлена этим заявлением.    

- Как вас понимать?

- А очень просто. Каждый актер должен сам найти это место и доказать мне, что оно его, а не другого. Такова моя концепция. Она позволяет артисту не навязывать мое мнение о себе, а самому пребывать в поиске. Искусство имеет смысл тогда, когда все, кто его делают, являются свободными. Я принципиальный противник диктата режиссера, любой спектакль должен складываться исключительно на основе соавторства. – Он на мгновение замолчал. – Другое дело, что далеко не всегда это соавторство складывается. Но тут уж ничего не поделаешь. И тогда кто-то должен уйти. -  Милорадов откинулся на спинку кресла. – Я понятно все объяснил.

- Вы замечательно все объяснили! - воскликнула Алла. – И сама ваша концепция мне очень понравилась. Жаль, что я не сразу ее  поняла. Тогда бы всего этого не случилось.

- А позвольте узнать, а что  случилось?

- Мне кажется, между нами возникло некоторое недопонимание.

- Вам кажется  это недопониманием?

- А разве нет?

Вместо ответа Милорадов задумчиво молчал. Алле показалось, что он не спускает взгляда с ее почти голых ног.

- В конце концов, так ли это важно, как это называется.

- Что же в таком случае важно? – поинтересовался  главный режиссер.

- В том, что мы как никогда с вами близки к взаимопониманию.

- Разве? – пристально посмотрел на Аллу  Милорадов. – И в чем это проявляется?

- А почему бы вам не присесть рядом со мной. Мне кажется, так нам будет удобней беседовать, - промурлыкала Алла.

Но вместо того, чтобы встать и пересесть на диван, Милорадов продолжал сидеть в своем кресле словно окаменевший. Внезапно он встрепенулся.

- Вот что я вам скажу,  Алла Георгиевна. Я уже немало  лет в этой профессии и перевидал много всего. И такие сценки для меня не в новинку. Я не тот человек, который клюет на подобные приманки. Единственное, что я могу для вас сделать в нынешней ситуации, – это забыть, что между нами был такой разговор. Вас устроит такой его исход?

У Аллы было ощущение, что ее отхлестали по лицу. Щеки горели так, что, казалось,  можно ими кипятить чайник.

- Да, вполне, - пробормотала она, глядя в пол. - Извините, что  похитила у вас столько времени. - Резко встав, она почти побеждала к выходу из кабинета.