Или или

4

Дубровин водил Молева по дому и участку, давая подробную характеристику каждому уголку своих владений. Он чувствовал гордость за то, что сумел построить такой замечательный особняк. И сейчас как бы чужими глазами обозревал всю эту красоту. Своими он уже вдоволь насмотрелся, теперь же ему хотелось узнать впечатления своего гостя.

Дубровин и сам не понимал, почему ему столь важно услышать  впечатления  именно этого парня. С момента своего вселения в дом, гостей в нем пребывало предостаточно, в том числе  лиц, известных на всю страну. И все как один выражали свое восхищение и восторг увиденным. Да и разве могло быть по другому, он, Дубровин во время строительство провел здесь огромное количество времени, не жалея сил влезал в малейшие детали планировки и отделки, сам выбирал все материалы. И теперь может гордиться своими достижениями, все сделано не только роскошно, что сейчас не так уж  и редко,  но и с большим вкусом. По большому счету – это даже  и не дом, а настоящее произведение искусств, маленький дворец, воздвигнутый для  наслаждения процессом бытия.

Экскурсия завершилась, но Дубровин так и не получил настоящего  удовлетворения от нее.  Молев, хотя и восторгался увиденным, но уж как-то чересчур спокойно, даже скорей безучастно.  Словно бы выполнял какой-то ритуал. Дубровину вообще не понравилось, как он держался. И вообще весь его внешний вид. Держался же Молев подчеркнуто независимо, даже отстраненно, одет же был, по его мнению, вызывающе, в до предела потертые джинсы и в легкий, непонятного цвета свиторок.

В принципе ничего странного и особенного в такой одежде не было, молодежь еще и не так наряжается. Но Дубровину чуть не в каждом жесте и слове Молева чудился вызов. И это ужасно ему не нравилось, он чувствовал, как по отношению этому человеку у него формируется  какой-то не совсем понятный комплекс неполноценности. А ведь кто он такой есть? Да, абсолютное никто, неудавшийся писатель. Не издал своего  романа и никогда не издаст. Хотя он, Дубровин, мог бы ему в этом помочь, многие издатели прислушиваются к его мнению. Только этого он ни за что не станет делать. Пусть сам пробивается.

Дубровин подвел Молева к своей гордости – бассейну. Голубая вода маняще слегка подрагивала у их ног.

- Если возникнет желания искупаться, не стесняйтесь, в любое время дня и ночи, – предложил Дубровин. -  Да и вообще, чувствуйте себя как дома. Я знаю, как это необходимо для высвобождения творческой энергии.

Молев взглянул на Дубровина, но ничего не сказал. Вместо этого нагнулся, смочил ладонь водой и снова встал во весь рост.

- Дом осмотрели, пойдемте в мой кабинет. Там обо всем и поговорим, -  проговорил Дубровин, уже понимая, что Молев так ничего и не скажет из того, что он хочет от него услышать.