Жар-птица

Глава 1 в одном царстве

Часть 1. Сказка о вечной молодости.

В старые времена, такие далёкие и такие неизвестные, жил-был один царь. И звали того царя Святогор. И был тот царь велик и непобедим. И не знал он, что значит быть поверженным быть, потому что всё, за что он держался всю жизнь и за что боролся, это было лишь его государство. И этот большой и светлый город. Наверное, единственное, что он любил в своей жизни. Может, именно поэтому не было у царя ни жены, ни детей. Но, казалось, это не мешало ему нисколько и нисколько не беспокоило. Ведь к женской ласке он был глух, да и в наследниках не видел нужды. Те времена, когда он был еще силен и светел. Когда молодость била ручьем, наполняющим его жилы. Но вот случилось так, что и старость начала давать о себе знать. То сердце прихватит. То в глазах потемнеет, то еще чего произойдет. И что тут скажешь. Старость никого не обходит стороной. И молодость не может быть вечной. И даже самые сильные мира сего загнивают. Но что было бы делать ему в такой непростой, казалось бы, ситуации? Ведь до этого момента он и думать не думал о смерти, что сможет постучаться когда-то в его двери. Что отчитает его жизнь уже седьмой десяток. И что настанет момент, когда жизнь заставит его задуматься о наследнике. О том, кто мог бы его когда-то заменить на троне. Но он был одинок. И не было рядом никого, кроме его верного советника, что всегда приходил на его зов. Всегда был готов поделиться советом, всеми своими знаниями и силой, что имел. Ведь не зря люди говорили, что дружит тот советник с силами недобрыми и нечистыми. И что, быть может, он и есть истинное зло. Говорили, что он ждал смерти царя, что хотел прибрать к своим рукам власть над тем государством и тем славным городом. Что подбивает он царя передать ему правление целиком и полностью. Таким мрачным он казался людям. Черные длинные и прямые волосы, бледная кожа и взгляд, от которого мурашки пробегали морозом по коже. Тот взгляд, что мог показаться и злым, и притягательным. Строгим и мрачным. Казалось, он и сам понимал тот страх перед ним, оттого и смотрел на обычных людей сверху вниз взглядом голодной хищной птицы, готовой сожрать любую мелкую крысу, что попадётся ему на глаза. И хоть и советник был уже не молод, но и стариком его представить казалось невозможным. Такой крепкий и высокий, казалось, ему было лет сорок на вид, может, и старше он был. Ведь его истинный возраст не знал никто, даже сам царь не знал. Так же и откуда он родом был, так же никто не знал. А царю это казалось не столь важным. Ведь служил ему советник верой и правдой уже много лет. И всегда он советовал царю идти по правильному и праведному пути. И объяснял не раз царю, что нужна жена и нужен наследник. Что придет время отдавать власть кому-то молодому, сильному и крепкому. Но царь его не желал слушать. Не был он так безрассудно падок на женский пол. А потому и жениться ни на ком не желал. Да и не доверял он никогда женщинам. Считал их вздорными, болтливыми и невыносимыми. Такими, каковой была его матушка когда-то. Вот и не мог он понять, что не все люди одинаковые. И что не стоит всех под одну гребёнку отправлять. Что вполне он мог повстречать на своем жизненном пути и кроткую, и нежную, заботливую. Такую, с которой было бы ему легко и комфортно. Но, увы, молодость прошла. И вот он уже и не в силах был рассуждать о женитьбе и о детях. Молодость прошла, а вместе с нею и пыл истрачен и забыт.

Но вот однажды пришел к царю советник с необычными речами. И не были те слова о своих желаниях. И не были те слова о необходимости найти быстрее наследника. Были те слова, может, сказкой, может, правдой. Трудно было так сказать. Но ведь царь и сам замечал, насколько его советник необычен. В своей любви разговаривать с птицами черными, воронами остроклювыми и сороками болтливыми. Казалось, он и сам иной раз походил на подобную птицу. Может, из-за внешнего вида. Черных одежд, что носил, и носа ровного и острого, словно клюв ворона, да глазами черными, казалось, всех вокруг презирающими.

И вот что за историю поведал советник царю тем поздним вечером. Он рассказывал, что ходят слухи о существовании птиц необыкновенных и волшебных. Птицах дивных, жар дарующих. Что может сгорать огнем и снова на свет появляться. Восстать из пепла и прожить свою жизнь по новой. И что звалась она жар-птицею, дочерью огненного бога миров более древних и старых. И что если перо этой птицы размолоть и принять вместе с пищей, то можно вернуть себе годы ушедшие. Стать снова молодым и крепким. Способным и дальше править своим государством самостоятельно. И не будет тогда у царя нужды в наследниках. И что та птица необычна и в другом. Что она не просто птица, а прекрасная девица. И что может царь не только перья птицы себе забрать, но и девицу ту в жены взять. И будет он тогда вечность молодым и сильным. И что уже никто его не свергнет и не сгонит. То, о чем царь и мечтать не мог. И что царь, безусловно, желал.

И поведал советник царю, что живёт та птица в лесах далёких. Там, где не ведают живые существа холода зимы. Не вьюг и снегов не видали ни разу в жизни. И что путь туда совсем уж не близкий. И, возможно, займёт не один год. И что есть вероятность, что царь не доживёт до того времени, когда он сможет получить хоть пёрышко этой дивной птицы.

Но царь был поражён той историей. Воодушевлён услышанной сказкой. И уж больно не хотел отдавать он свое царство ни единой живой душе, а потому и хотелось ему верить в подобные сказки. Истории о дивном существе, что смог бы даровать ему вечную жизнь и молодость. И хотел он сам править этими землями так долго, на сколько могло бы хватить перьев той птицы. Вот и решил он тогда найти охотника умелого и отправить его в путешествие дальнее. Чтобы тот поймал ему птицу дивную. Жар дарующую. И принес её к царю живую, а не мертвую, дабы иметь запас перьев волшебных неограниченное количество. И пообещал царь советнику своему, что поделится тем волшебством, которым будет наполнена та птица, и что даст ему что тот пожелает. Но лишь когда птица будет у него в руках. Когда он увидит, что та сказка не ложь. И был он и правда готов поделиться с советником подобной ценностью, лишь для того, чтобы и советник был всегда рядом и всё так же мог помогать советами своими и радовать душу приятной компанией и грамотной беседой. Да и что уж говорить тут было. Ведь доверял царь только ему одному, а потому и отпускать не хотел и терять не хотел.

- Вот скажи-ка мне, Тигран, почему ты всегда находишь, как меня утешить? – спрашивал царь у советника, который стоял перед ним, как всегда, склонив голову и сложив руки внизу живота. Словно крылья черные тянулись к полу рукава его плаща. – Знаешь, как меня успокоить? А тем временем люди о тебе гадости говорят. Говорят, что подсидеть меня хочешь? Место занять?

- Люди всегда говорят то, что видят, и как это видят. – ответил достаточно тихо, но разборчиво мужчина, не поднимая взгляда на царя. – Хотел бы я подсидеть вас, мой господин, и занять ваш трон, то давно нашел бы способ свергнуть. у***ь, отравить. Всё, что было бы в силах моих. Но мне нет интереса до ваших границ и земель. Я больше влюблен в душевные границы и в духовные ценности.

- Ты как всегда загадками говоришь, друг мой. – погрозил пальцем царь, нахмурив брови, съеденные сединой. – Ты вот человек тоже не молодой уже, а жены и детей, как и я, не имеешь. Почему? Не ты ли меня подбивал много лет на подобный шаг, а вот своего примера так и не смог показать.

- Моя жизнь посвящена служению господину, и в ней нет места вздорным девицам. Да и времени на них нет. – отвечал советник.

- Вот! – указал на него пальцем царь, чуть ли не свалившись с трона своего. – Сам-то по тому же пути, что и я, идешь, а меня учишь. Вот теперь найди мне того, кто смог бы поймать ту птицу и в замок принести. И ты, мой друг, со мною будешь все века жить и советы мне давать.

- Как будет удобно моему господину. – ответит Тигран, приклонившись слегка и слегка отвернувшись в желании покинуть душное помещение приемной. – В таком случае я поспешу найти умелого охотника в наших краях, такого, чтобы сумел поймать птицу. – с этими словами советник ушел, и, казалось, он даже не заметил того прогоняющего его жеста рукой, что изобразил царь.