1.
— Анжелика... Каждый год я здесь. Как ты, любимая сестра?—тихо спрашивает Захария, гладя статую по мраморному лицу.
Он приходит в этот склеп каждый год, чувствуя только здесь живое тепло, радость сердца...
Только здесь он считает себя живым...
Попытка обнять статую даёт только лишь холод.
Руки чувствуют камень. Нет в этом камне жизни...
Это ведь обычная отдушина и сестра больше никогда не вернётся...
Глупец!
***
Приближается к дому сына и дочери Захария пешком уже на закате.
— Папа!—Рэйчел, ещё немного бледная, выходит на улицу встретить его.
Странные кошмары мучают её уже несколько дней, без лекарства уснуть попросту не удаётся.
Дэмиан и Леон что-то делали во дворе.
— У тебя такой вид, будто по тебе грузовик проехал.—Захария неловко пытается пошутить, но шутка улетает в никуда.
— Питаюсь кофе и чили практически всё время, чтобы спать как можно меньше... Мы столько раз спасали мир, а с кошмарами ничего не может поделать даже Сэмюэл...—даже не понятно, побелело ли так сильно её лицо или полумрак так окрасил кожу.
— Мы что-нибудь придумаем. Кошмары не монстры и не Апокалипс, не должно быть так трудно... Когда ты спала последний раз?—Захария с тревогой смотрит на дочь.—Мне и вправду страшно. Ты на труп похожа!—
— Папа!!—Леон, как будто на миг вернувшийся в детство, с десткой радостью кидается обнимать отца.—Ты был у матери?—
— Да, ходил в холодный мёртвый склеп...—Захария произносит это с обречённостью.—Это бередит рану, но мне это нужно... Нужно помнить, что Анжелика была со мной...—
***
Во сне Рэйчел видит огромное зеркало. Её отражение не такое как она.
Рыжие волосы, ярко-фиолетовые глаза. Бешеные глаза, какая-то злость в них и страх.
Рэйчел бьёт себя по лицу, стараясь прийти в себя.
Нет, сон не проходит!
— Помоги мне...—грустно шепчет отражение.
Рэйчел вопит. Так вопит, что все атомы тела разрываются на невидные глазу песчинки.
— Рэйчел! Рэйчел! Милая! Очнись!—будят её мириады голосов, переходящих один в другой. Они разветвляются, сплетаются, преобразовываются в знакомые тона.
Дэмиан, Леон, отец!
Рэйчел открывает глаза и диким взглядом обводит собравшихся в комнате.
Дышать не удаётся, кровь капает из глаз.
Вся мебель разбросана по комнате. Это что, сделала она?
Отец, отошедший от шока, протянул ей салфетку.
Обернувшись к зеркалу, Рэйчел замечает только сейчас багровые потоки, пахнущие солью и железом, принятые ею за слёзы.
— Я видел такие вещи... По-моему, нужно поскорее звонить моему отцу. Хм, точнее, позвать его... НадеюсЬ, удастся его позвать. Я не делал этого много лет.—Захария вздыхает.—Рэйчел, тебе пока не стоит спать.—
Хлопнув дверью, Захария вздыхает.
***
Прохладные ветра раздувают талисманы на входе в дом.
Звенит музыка ветра.
Обойдя дом с улицы, Захария выкинул мусор с пепельниц.
Он сел на качели у входа и закрыл глаза.
— Михаил... Архангел Михаил... Отец, я не знаю, как обращаться к тебе... Ты мне очень нужен... Отец...—голос сорвался и стал очень тихим.
Вместе с его словами пошёл дождь.
Белая ладонь, невероятно нежная кожа коснулась плеча Захарии, пальцы ободряюще гладили.
— Отец... Отец!—Захария обернулся, встал и крепко обнял мужчину, стоявшего за качелями.
— Мой златокудрый...—тихо говорит архангел.
— ты ведь говорил мне о явлениях. Это очень похоже на то, что ты мне описывал тогда.—Захария отошёл в сторону.—Рэйчел видит очень странные сны. Пошли, проверим.—
***
Михаил касается волос Рэйчел, проводит пальцами по вискам.
— Немыслимо! Та, кто умерла, ещё слышна в тебе... Я слышу твою мать, свою дочь... И парня... Царя подводного королевства... Мёртвые стучатся к нам с той стороны, они не хотят исчезать во мраке, не хотят быть забытыми...—он поднял взгляд ясных как небо глаз.—Я думаю, нам нужно провести один ритуал.—
— Значит, делать его будем здесь?—спросил Леон, а Рэйчел в унисон с ним спросила:
— Нам нужно будет куда-то идти?—
Архангел улыбнулся.
— В лес душ всего лишь...—сказал он.
Рэйчел почувствовала, как всё её тело охватывает дрожь.
— Он к нам вернётся??—спросила она у Михаила тайком от мужа.—Мне только бы живым его увидеть... Знать бы, что хорошо всё с ним...—
— Я слышу слова истинной дочери Анжелики Хэлер...—тихо сказал Захария, сзади подойдя.
***
Листья, только начавшие падать, были ещё сочными и зелёными.
— Лес немного изменился с тех пор, как мы были здесь... Он был раньше враждебным,—Рэйчел поймала лист, упавший с дерева, пальцами.—а сейчас? Стоит ли бояться?—
— Задай этот вопрос сама себе.—вдруг сказал кто-то в кустах и Рэйчел рванула туда что было сил.
— Сэмюэл! Сэмми! Я думала, ты никогда не посетишь больше нас!—
Белое одеяние вернувшегося на своё место бога, казалось, светилось в темноте.
И сам Сэмюэл сиял от радости.
— Сэмми... Ты умопомрачителен.—Рэйчел ещё раз обняла давнего друга, к этой радости присоединился и Леон.
— Эй, эй, ребята! Я хоть и бессмертен, но рёбра мои сломаться могут! Ох, как я соскучился по вам...—вздохнул Смирнов.
— Ты из-за этого прилетел или нет?—спрашивает Леон.
— Просто скучал.—спокойно сказал Сэм.
В тишине сухой смешок архангела.
— Блонди, а тебя я прошу не подкалывать!—возмущённо вслух говорит элементал.
***
— Кровь зовёт к крови, живое к мёртвому.
Смерть к жизни, а жизнь к смерти!—вместе со словами, которые были понятны многим, из уст архангела раздавались ещё и слова, крайне непонятные для большинства знающих. Это готовило их к переходу.
Рэйчел порезала ладонь и Михаил тоже. Скоро роковое желание заклятия перенесёт их за грань.
— Леон, а ты останешься. Только ты сможешь меня позвать, если что-нибудь случится...—Рэйчел погладила брата по руке и легла рядом с Михаилом в центр рунического круга.
Архангел чего-то боялся, но в своей скрытной манере молчал об этом.
— Может быть немного больно. Или жечь... Будет страшно...—белая рука Михаила накрыла руку сирены.
Блондин закрыл глаза и Рэйчел последовала за своим дедом.
Слово "дед" просто невозможно отнести к Михаилу. Он будто до сих пор юный... Такой юный...
***
Огонь обнял Рэйчел со всех сторон и пропустил в себя.
Михаил протянул ей руку, стараясь поменьше отдаляться от девушки.
— Мы что, на том свете?—спросила сирена.
— Да, и нам руки лучше не размыкать... Это чрезвычайно важное условие, здесь очень легко потеряться... Или потерять себя...—последние слова архангел закончил зловещим шёпотом.