Унисон родных сердец

Собираюсь с силами и машинально поправляю тонкий локон, выбившийся из укладки. Вообще укладкой это назвать сложно, поскольку в спешке сегодня утром я не взяла зонт и выгляжу сейчас как подмокшее чучело. Но уверенное чучело! Поэтому не уступлю. «Елизавета Андреевна Симонова! Вы приглашены на встречу-собеседование с генеральным директором «ЛибертиНорд» Мироном Владиславовичем Лейнцем. Ожидаем Вас …» - читала я как завороженная еще в семь утра пару недель назад. На собеседование по договоренности шла, не чуя ног. И сейчас такой же мандраж! Презентабельная секретарь осмотрела меня в приемной так, будто я еще и голая. - Мирон Владиславович Вас ожидает. Пару дрожащих ударов в дверь и открываю ее. О! Это святая святых «ЛибертиНорд». Аромат дорогого мужского парфюма, приглушенный свет, кофейные тона, огромный дубовый стол посередине. Во главе восседает мой личный потаенный кошмар. Мирон Владиславович Лейнц, генеральный директор компании, компаньон Константина. Лейнца я боялась с самого первого взгляда, хоть Костик и сказал, что Мирону всего тридцать пять лет, он моложе Кости на четыре года. Собственно, и взгляд этот первый был всего один, пару недель назад, когда Константин представил меня ему как специалиста сметно-договорного отдела. Я не могла взять себя в руки и мямлила, как испуганный ребенок. Только бы сейчас не мямлить. Все же на совещание вызвали… - Проходите, Елизавета Андреевна. – бархатный бас окутывает меня, как кольца удава кроличью шею. – К Вам есть вопросы. Вопросы? Ко мне? Да я сейчас расплывусь лужицей психосоматики по Вашему коричневому ковролину… Боже, Костик, если бы знал, куда ты меня работать пристроил! Прилипаю к стулу рядом с Раисой Ивановной, коммерческим директором, и боюсь даже моргать, не то, чтобы шевельнуться. - Елизавета эээ… Андреевна, подскажите, чем Вы руководствовались, когда составляли это? – мужчина с проступающей лысиной и яркими влажными губами протягивает мне исчерканный вдоль и поперек листок. Его маленькие прищуренные глазки буравят мою шею из-под толстых очков. Кроме того, это единственный человек в моем окружении, да и вообще по жизни, который периодически облизывается. Да, как змея, проводит кончиком языка по своим слюнявым губам. Руководитель проектов – Давид Иосифович Борович. В принципе далеко не глупый, но на редкость не приятный мужчина. Заказ на смету по строительству на Каширском шоссе я получила на прошлой неделе. Ничего особенного, кроме одного факта: она практически убыточна. Прибыль в размере десяти-пятнадцати процентов не считается прибылью в современном строительном деле, дабы эти проценты запросто могут уйти в непредвиденные расходы. Чистая формула. Я ковыряла эту смету три дня, даже в выходные брала домой, еще раз взглянуть, так сказать, свежим глазом. А тут такая претензия! - Я произвела точный расчет по заявленным позициям. Никакой фантазии. – начинаю строить линию защиты, быстро пробегаю по росчеркам в документе. – Итак, по «нерудным»… - Елизавета Андреевна, по каждому пункту, будьте добры. – бархатный бас решил меня приободрить, а заодно и перебить! Вот кто просил? Мои коленки ходят ходуном под столом, хотя верхняя часть моего тела пока еще подчиняется хозяйке. - Итак, «нерудные», щебень с такой фракцией не ляжет вторым слоем без утрамбовки. Если добиваю утрамбовку, то плюсом еще сорок тысяч, поскольку машины для этого весят по двести килограммов каждая, и надо заказывать КАМАЗ для доставки плюс кран-манипулятор для разгрузки. Если возьмем фракцию чуть меньше, то обойдемся без утрамбовки и немного съэкономим на доставке, поскольку я предлагаю не самосвалы «HOVO», а сразу «ТОНАРЫ» с прицепами, завезем вторичную отсыпку за один день. Для площади в восемьсот квадратов вполне достаточно. – перевожу дыхание и ерзаю на стуле, усаживаясь удобнее. В кабинете гробовое молчание. - Если посмотреть на расходы по механизации, то я просто не понимаю, доставку чего будет делать в восьмом пункте КАМАЗ. Это всего пятнадцать тонн, примерно десять кубов. Что будет им доставлено? Поэтому я оставила этот пункт со знаком вопроса и не стала выносить в предварительную сумму. И сваи, да, я бы не стала связываться с набивными. Воронежцы не готовы дать на них «гарантийку», а значит возникшие проблемы будут наши. Лучше уж железобетонные взять, при этом на забивку вызвать ЗИЛок, пусть возится дольше, зато не потребует подготовку площадки для себя. Он же легкий, по периметру котлована прокатится без проблем. Вот подстраховать нужно: позади бульдозер оставим, если что «притросим». – Опять поправляю свое гнездо на голове и тру нос. Ужасная привычка! – На опалубку я бы нашла вторичный брус и вполне хватит остатков на любом складе, зачем же из новой древесины колотить? Это мое мнение. Для данной площади вполне приемлемы замены. - А почему замена на марке бетона? - Для нашего региона с глубиной промерзания до полутора метров этого недостаточно, в М-150 нужно добавить присадку, чтобы стоял третий класс морозостойкости. Иначе мы просто не пройдем по сертификациям, и «КС-ки» нам не закроет «МосДор». Так ведь попадались совсем недавно, я подшивала документы своего предшественника и видела такое безобразие. Строить надо так, чтобы за это заплатили. И даже при всем этом мы выйдем всего лишь в десять-пятнадцать процентов плюса. Надо чисто по смете иметь не менее тридцати. Я оторвалась от документа и взглянула на Давида Иосифовича, потом на Раису Ивановну. Обалдевшие лица. Тут я перевела взгляд на Мирона Владиславовича, а вот это было лишним. Ну, не привыкнешь ты к нему никогда! Пожиратель женских сердец смотрел с явным гневом, желваки играли на крутых скулах, а изящная кисть сжимала карандаш, который с гулким треском сломался. Я вздрогнула. Готова поклясться, что и подпрыгнула, и моргнула, и побледнела. Замираю, будто меня не просто могут раскритиковать, но и расстрелять. - Я согласен с Елизаветой… Андреевной. Договор на доработку! Полностью. – Все свободны, кроме Елизаветы…Андреевны. Все. Я начинаю умирать. Надо бы поспешить, но в сознании полный ступор. И умереть-то я не в состоянии оперативно! Я и так-то его боюсь, тушуюсь, потею, нервничаю, рефлексирую, впадаю в индуктивный психоз, а тут остаюсь с ним наедине. Боже… Коммерческий и проектный топы быстро сворачивают свои блокнотики-мапы и отчаливают в закат. Звук закрывающейся двери я даже не слышу, просто смотрю на поверхность стола перед собой и сижу, как приколоченная и оглушенная. - Елизавета Андреевна, у меня есть к Вам разговор. Это ненадолго. Да, а чего на у******о-то много времени тратить? Можно даже голос не повышать, просто скажи «Бац!» и все, я на ковролине… Но вместо этого Мирон Владиславович встает и занимает место рядом со мной за столом. Я не знаю, как выгляжу со стороны, но явно странно. Он кладет руку на стол, и я перевожу взгляд на нее. Длинные пальцы с аккуратными ногтями, изящная кисть, почти пианист. Красивая рука, как и ее владелец. Судорожно сглатываю и ожидаю удар. - Елизавета, скажите, как Вы можете использовать терминологию профессионального строителя, прораба, если Вы только пару месяцев как окончили Политех? Надо ответить что-то. Давай, шевелись, шустрый язык! Как болтать с Аськой, так это мы запросто! - Я-а-а… Сметы… з-з-заказывали, пару лет уже брала. – выдохнула. Изо всех сил стараюсь поднять глаза и мне удается уставиться ему в район расстегнутого ворота сорочки. Не толстая высокая шея, красивый мужской кадык, чуть дернувшийся, темные волоски, выбивающиеся в ворот сорочки, красивая ложбинка… Блиииин… - Вы выполняли сметы на заказ? Почему Константин мне об этом не сказал? - Н-н-не знаю. – мотаю своей растрепанной головой и вытираю мокрые ладошки о коленки под столом. - Странно, конечно, но Вы молодец. Я внимательно изучил бумагу, и Вы действительно молодец.  – он вздохнул и сделал паузу. – А, впрочем, ступайте. Вы свободны. – его голос прозвучал как удар ледышкой по лбу, хотя фраза до этой была сказана более мягче. Чего? Ступайте? И все? А как же… Поднимаюсь на деревянных ногах и плетусь прочь из кабинета. - До свидания… Он сказал, что я молодец. Нет, у меня просто серные пробки. Или помешательство. Мне сказал? Да ни фига! Нет, мне сказал, что я молодец. Мужчина класса люкс сказал, что я молодец. Бля-а-а… Чтоб мне сдохнуть. Или несварение, или попаду под КАМАЗ. Не бывает так. Я же Лизка, неужели? Лизка-беда, Лизка-сто проблем, правая рука сломана трижды!!! Лодыжки вывихиваю каждый квартал. Током бьет раз в полгода. Лужи, ухабы, гололед, телефонные мошенники – ничего не пропускаю. Каждый сезон мой! Паспорт теряла четыре раза. Рассеянная, бестолковая, влюбчивая. И тут – «молодец». Не помня себя, я добираюсь до кабинета. До этого момента я искренне считала, что это было шуткой – написать в моей трудовой книжке «Специалист сметного отдела». В отделе один человек - я. Да и кто руководитель? Боже… Константин не пошутил. От него у меня тоже полный аут в теле и голове, но все же с ним я хотя бы могу разговаривать. Хороший друг отца, старше меня, часто бывал у нас дома… Наверное, я тайно его все еще люблю. Но не скажу ему ни за что! Он такой красивый, спокойный, с сумасшедшей горячей улыбкой, а я школьница с ободранными коленками и разбитой губой. Костик, Костян… Сколько раз я мечтала так его назвать! У него такие красивые серые глаза, и руки, и вообще он весь такой… Не мой! Хорошо, что хоть с работой помог. Родители свалили в Крым, сдав нашу двушку на втором кольце в аренду, а я даже не успела их проводить. Так и осталась в общаге. Потом пришлось искать жилье. С Аськой, соседкой по студенчеству, решили снимать вместе. Вскладчину легче. Самый отшиб в лопухах, полтора часа на метро. Но Костик предложил работать в его фирме. Он и Мирон Владиславович компаньоны-собственники, только Костик больше по юридической части, а Мирон Владиславович занимается непосредственным руководством. И вот. Устроилась на работу. Десять минут безмолвной истерики, и я молодец! Внутренне, конечно, ликую. Я ведь не дура. Школьная золотая медаль, но до красного диплома не дотянула. Я просто глубокий интроверт. Ну, так уж сложилось, что живу я среди людей, и общаться приходится. И увидев Мирона…Владиславовича я сразу же поняла, что пропала. По-девичьи пропала. Капитально. И боюсь, и нравится, и абсолютно невозможно даже думать в его направлении. Вздыхаю и укладываю документы в ровную стопочку. Поздний вечер. Надо добираться домой. Голодная, уставшая, выжатая и в мокрых туфлях я шагаю в лифт. Блестящие перила и зеркала в пол. Он тоже поразил мое сознание, но за две недели я уже начала привыкать. Внезапно в закрывающиеся двери влезает мужской ботинок и в лифт вваливается молодой парень с буйными кудрями на голове. - Привет! Вниз? – спрашивает он как ни в чем ни бывало. - Да. – он не вызывает у меня тревоги, поэтому стараюсь не пялиться на него и не заикаюсь. Высокий, худощавый, с небольшим рюкзаком на плече. Он все же обернулся и спросил: - Подвезти новенькую красавицу? - Нет, я своим ходом. – значит, работает существенно дольше меня, раз видит, что я новенькая. – Спасибо. - Лады! – и протискивается в едва начавшие движение двери. Да запросто! Беги, парень, не надо тебе такое несчастье, как я. Красавицей назвал? В один день и молодец, и красавица… Улица встречает холодным осенним ветром в лицо и изморосью. Доберусь вообще промокшая. Плевать уже, что на голове. Куртка без капюшона, голова без мозгов. Прыгаю через лужи, хотя зачем? Ноги мокрые с утра, а принести сменку на работу я не догадываюсь уже две недели. Молодец! С соплями-то оно лучше работается… - Садись быстро! Промокнешь! – слышу знакомый голос и замечаю, что прямо рядом со мной остановился огромный черный внедорожник. Костик… - Я не знаю… - Давай в машину! – почти кричит он, поскольку мимо пролетают авто, истошно сигналя. Я залезаю по высокому порогу и устраиваюсь на переднем сидении. Вот теперь я понимаю, что простуда мне обеспечена. Руки и ноги ледяные, начинаю дрожать. Бросаю короткий взгляд на мужчину. Он как всегда безупречен: небесно-голубая сорочка, строгие брюки, легкая щетина на улыбчивом с правильными чертами лице, приятные губы, изумрудные глаза… Теплая рука ложится мне на плечо. - Мне позвонил Мирон. Я все знаю! – с этими словами он трогается с места и врывается в поток машин. Костик всегда водит резко. Отец говорил, что у него была криминальная юность. Впрочем, зачем это мне? Я просто таяла каждый раз, когда он приходил. И мечтала… - Это было феерично… -бурчу ему в ответ, отводя взгляд за окно.  Наверное, сказал, что подсунули ему не работника, а истеричку. – комментирую не без сожаления, начиная теребить пальцы. - Он похвалил тебя. И меня заодно, что привел к нему ценный кадр. – загадочно произносит, неотрывно следя за дорогой. Вот это поворот! Значит на тему меня они тут же созвонились? Что это? Повышенное внимание? Интерес? Почему я? В чем подвох? Начинаю тут же прокручивать в голове, где мог быть прокол, ибо я еще и безумно тревожная, мнительная, но учитывая мой магнетизм неприятностей, то это чувство жизненно необходимое. - Я завтра заеду, и мы поговорим. Хорошо? - А? Да, но… -  я уже на другой планете. - У тебя планы? – как-то с тревогой спрашивает мужчина, бросив на меня взгляд мельком. - Ну, нет. - какие могут быть планы, если ты хочешь со мной говорить? Я так и буду мычать теленком, но балдеть от того, что ты просто есть…рядом…даже если не рядом, а просто есть. Подъезжаем к моему подъезду. Я лихо выпрыгиваю из авто, бросая скупое «пока». Уже взрослый человек, а веду себя, как закомплексованный подросток. Туплю, стесняюсь, употребляю дурацкие местоимения и наречия. Дурочка…