Джонни Мур

Это история не совсем обычного человека, скорее даже зверя, безжалостно пожирающего души виновных и безнаказанных... Ещё в юности я был глуп, но мудрость приходит с возрастом, не так ли? Мне было всего двенадцать, но уже тогда я чувствовал в себе отличие от своего брата-близнеца... — Лиам! — я позвал его, пока наш одноклассник избивал меня ногами. — Твой братец не поможет тебе, глупый Джонни! Ты такой же тупой, как и твоё имя! — смеялся Харви, параллельно нанося удары по моему телу. Жгучая боль распространялась по участкам кожи, а во рту появился знакомый привкус металла. Я ненавидел этот мир из-за его жестокости. Мы же ещё дети, но уже можем у***ь и даже не моргнуть глазом. Харви из тех людей, которые избивают слабых, подавляют их своим эго. Он обожает вылавливать ботанов вроде меня. Одному мальчику он сломал ногу, и тот до сих пор хромает из-за хирурга, который умудрился неправильно собрать кости. Странно, но я никогда не пробовал дать Харви сдачи, наверное, я боялся последствий... — Хватит с тебя, ублюдок, — последний раз стукнув меня ногой, он плюнул мне в лицо, а после направился обратно в школу. Я лежал на заднем дворе учебного заведения и смотрел в небо. Тучи закрыли прекрасную синеву своей серой массой. Скоро начнётся дождь, он смоет с меня грязь и кровь, окрасившую моё лицо. Не было нужды подниматься с земли, я боялся пошевелиться. Вдруг у меня снова сломано ребро либо рука? Где мой брат, когда он так нужен?! Почему-то Харви никогда не бил Лиама, все его удары принадлежали лишь мне, хотя нас было сложно отличить друг от друга, мы словно две капли воды. Мой брат всегда казался старше меня, он говорил умные вещи, и за это наши одноклассники мило общались с ним, будто Лиам Тёрнер — лучший парень в школе. Меня же они всегда толкали при первой возможности, да и оскорбления так и летели в мою сторону. Капля дождя упала мне на щеку, я прикоснулся к ней пальцами и вытер её. Пора вставать, не хочу быть в грязи ещё больше прежнего. Чем я думал? Ведь мои вещи грязные! Меня никто не будет ругать за испорченную одежду, но не хотелось расстраивать родителей. Мать и отец любят нас одинаково, я это чувствую. Они покупают нам одинаковую одежду, игрушки и то, что мы хотим. Я старался быть ближе к Лиаму, чтобы показать ему свою любовь, ведь он так редко играет со мной, иногда кажется, будто брата стесняет мое присутствие. Отряхнув брюки и пиджак, я направился домой. В таком виде я не посмею явиться в школу, иначе учитель выругает меня и пригласит родителей, дабы унизить меня ещё больше. Я боялся снова увидеть стыд в глазах Лиама, он всегда смотрит на меня странным взглядом, будто я — его игрушечная копия, которая сломалась и никогда не сможет быть лучше. На дорогу я потратил около десяти минут. Мне нравится ходить пешком, это уж лучше, чем ехать в школьном автобусе, набитом учениками. Так я могу рассмотреть окружающую местность, почувствовать запах деревьев либо аромат цветов, а в автобусе всегда воняет грязными носками. Я достал ключи из рюкзака и открыл дверь. Родителей ещё не было дома, они придут не скоро, я успею постирать вещи и привести себя в порядок. Кинув рюкзак на пол, я поплелся в ванную. Она в фиолетовых тонах — любимый цвет мамы. На раковине всегда много бутылочек и баночек с различными женскими штучками. Иногда отец нечаянно задевает их, и после они летят прямиком на пол, но мама никогда не кричит на него, она лишь смеётся и ставит их обратно на место. Нашу семью можно назвать идеальной, да вот только я не подхожу им. Почему-то я чувствую себя лишним, хотя не обделён вниманием. Это чувство ненужности растёт каждый день, я хочу подружиться с кем-то, но никто не хочет того же со мной. Взглянув в зеркало, я увидел тёмные грязные волосы и лицо в засохшей крови. Улыбнувшись, я открыл кран. Набирая в руки воду, я умывался, стараясь стереть остатки грязи. Кожу жгло, я чувствовал боль, которая проникала прямиком в мою душу. Она оставалась там взаперти, ожидая нужного момента для выплеска. Этот момент я оттягивал, как мог... Сняв одежду, я намочил её и начал стирать вручную. Не хочу, чтобы мама делала эту работу за меня. Я ценю её труд, ведь ей приходится нелегко. Она знает, что я помогаю без просьбы. Посуда всегда чистая, а цветы политы. Мне не сложно это делать, я даже рад. Мама для меня друг, который не бросит меня и всегда поддержит. Она тоже чувствует мою особенность, иногда даже водит к психологу. Этот мужчина не помогает мне, только разговаривает. От его вопросов у меня всегда болит голова, и я чувствую некую неловкость. Управившись, я повесил мокрое белье на веревку, а после ушёл на кухню. Желудок сводило, меня немного подташнивало. Хотя я мог получить сотрясение, ведь Харви пару раз попал ногой по голове. Когда-нибудь я попробую дать ему сдачи, но мне страшно. Если бы Лиам подсказал мне, что делать!.. Достав коробку холодной пиццы, я взял кусок и принялся жевать. Пища не доставляла мне никакого удовольствия, я всегда относился к ней как к способу не умереть от голода. Я мог есть холодное, недосоленное или слишком острое, так как мне было всё равно. Лиам же обожал еду, он старался есть только то, что ему нравится. Например, хоть эту пиццу, только горячую и свежую. В квартиру кто-то зашёл, и я моментально вскочил со стула. Вдруг это родители, они расстроятся, увидев меня сейчас здесь. Кто-то снял ботинки и положил ключи на тумбочку в коридоре. Я тихо вышел из кухни и увидел Лиама. Он взглянул на меня и закатил глаза. — Джонни, ты снова не дал ему сдачи? Тебе нравятся побои? Как мы вообще можем быть близнецами? — он отрицательно покачал головой, и, пройдя мимо меня, направился в нашу комнату. Я не мог произнести ни слова, лишь опустил голову вниз. Мне стало обидно, мой брат снова не поддержал меня, он не успокоил и не пожалел, всего лишь фраза: "Как мы вообще можем быть близнецами?". Но разве я виноват, что родился другим, не похожим на него?