Замок из стекла

Глава 11

Мамору

- Убью гада, точно убью! – кричу я, пьяный до чертиков, кладя стакан с виски на стол барной стойки. Мысли смешались, не слышу Нефрита, бьющего меня по плечу.

Он уже второй день выслушивает мое нытье. Я не рассказывал ему подробностей своего поведения, как правило, все заканчивалось на словах «убью, уничтожу». Друг ссылается на мой послесвадебный стресс и уже готов бить тревогу, но мне удается стоять на своем и горевать в одиночестве. Точнее в одиночестве с Нефритом.

Как же тяжело притворяться равнодушным, когда рядом она. Вести себя сдержанно на свадьбе было очень трудно, тем более, когда в мыслях была моя любимая. Моя желанная девочка. Но тот эпизод постоянно мелькал перед глазами: Алмаз, позволивший себе большего, чем я, с моей невестой. А как она его защищала…. А потом на свадьбе, снова танцующие они. Еле сдержал кулаки, чтобы не набить итак разбитое лицо кузена. Злость наполнила меня полностью, отуманила мой разум, едва хватило ума не приходить в свои покои после свадьбы, иначе, не знаю, чтобы я с ней сотворил. Не хотел ее травмировать, она бы меня тогда точно никогда не простила. Ревную. Ревную до ужаса. А сейчас, сижу здесь как дурак, и пытаюсь заглушить горе алкоголем.

- Мамору, тебе бы вернуться к жене, поздно уже, - просит друг, поднимая меня со стула. – Ты не думаешь об Усаги, она, наверное, места себе не находит.

Тогда бы подала знак, но она даже ни разу не позвонила, не поинтересовалась, где я. Один звонок, одно ее желание – я бы все бросил и помчался к ней. Но нет. Утром она едва продемонстрировала свое показное ожидание. И это все.

Нефрит расплачивается, тащит меня пьяного к выходу из бара и направляется к машине. Я еле доползаю до заднего сиденья, в таком виде мне нельзя садиться спереди, иначе ночь придется проводить в полицейском участке. А я не имею права так позорить свою семью. Плюхаюсь на сиденье, что-то бормоча себе под нос, глубоко вздыхаю и потираю виски в поисках бутылки с холодной водой.

- Полежи, отдышись, тебе бы протрезветь маленько, - слышу укоризненный тон друга, заводящего машину. – И не стыдно, так себя вести…Бедная Усаги.

До дома путь не близкий, скорчив лицо в тщетной попытке найти бутылку холодной воды, я проваливаюсь в сон. Спустя мгновение чувствую сильную встряску, похоже, мы добрались до замка.

- Ух, а ты здорово отрубился, - констатирует Неф, открывая дверцу автомобиля. – Мы приехали.

Голова раскалывается, слышу звон в ушах, похоже, остатки алкоголя решили напомнить о себе. Хватаюсь ладонью за висок, и, карабкаясь, выхожу из машины.

- Нельзя устраивать встречу Джиму и Джеку одновременно в своем желудке, да еще и в таком количестве, - издевается Неф, напоминая о моем безрассудстве этим вечером. Друг поднимает мое скрученное тело, обхватывает за плечи и ведет в направление к замку.

У ворот стоят Артемис и Диана. «Что здесь делает страж Лунного Королевства»? Плевать. Это даже мне на руку. Хорошо, что сегодня их смена, им можно доверить мое легкомыслие. Неф что-то им долго и упорно объясняет, пока я, найдя удобное расположение, устраиваюсь на его плече.

- Чиба, твою…дивизию,  очнись немедленно! – злится друг, ударяя меня по плечу. Черт, боль того боя с клуба все еще дает о себе знать. Пора завязывать с алкоголем. – Доверяю вам нашего пьяного принца, пожалуйста, доведите его до спальни в целости и сохранности, и чтобы никто об этом не узнал.

Слуги покорно кивают, Артемис меняется местами с Нефом, и мы бредем по длинному коридору в сторону моих покоев.

- Дальше я сам, - почти протрезвев, я одергиваю руку Артемиса. На его попытки противостоять моему решению я неодобрительно качаю головой, жестикулирую, пользуясь статусом принца. Я сам в состоянии дойти до своей спальни. Наверное…

Одернув ручку двери, я с радостью подмечаю, что Усако не заперла ее на ключ изнутри. «Пронесло». Вхожу в темную комнату, лишенную света, и глубоко вздыхаю. Она спит. Я подхожу ближе к кровати, свет луны, пробравшийся в спальню через окно, попадает на подушку, открывая моему взору вид на ее личико. Она прекрасна, и во сне, Усако напоминает мне невинного ангела, спустившегося с небес. Сомкнутые веки, пушистые ресницы, пухлые, слегка приоткрытые розовые губки, так и манящие поцеловать. Черт, чувствую нарастающее возбуждение, и понимаю, что нуждаюсь в холодном душе. В ледяном.

Светлая, непослушная прядь касается ее щеки, отчего моя девочка смешно морщит нос и что-то бормочет во сне. Я наклоняюсь, дотрагиваюсь до ее лба губами, жадно вдыхая аромат ее тела: чайная роза, мята и ягодные нотки. Этот дурман выбивает из меня алкогольное послевкусие, но, тем не менее, опьяняет меня еще сильнее. Кровь забурлила в жилах, пронося по венам странное вещество, и я еле сдерживаю себя в руках. Я очень сильно ее хочу. «Будь благоразумнее, идиот, ты пьян».

Я ложусь рядом, дотрагиваясь кончиками пальцев до ее шеи, плеч, ключиц, от чего моя девочка просыпается. Она всхлипывает, дотягивается до лампы и пытается закричать, но я пытаюсь заглушить эти крики, прижимая ее к кровати. Что на меня нашло? Не в силах останавливать желание, неожиданность происходящего и злость соединяются воедино, я нависаю над ней, желая только одного. Желая ее. Я наклоняюсь в поисках ее губ, как вдруг Усако отталкивает меня, одаряя звонкой пощечиной. Резкая боль разливается по щеке, удар вызывает искры в моих глазах, я прихожу в себя и наконец-то, встаю.

- Не приближайся ко мне в таком состоянии! – слышу ее растерянный голос. Она плачет, черт опять.

- Я так больше не могу… - единственное, что я могу воспроизвести, потирая ушибленное место и убираясь восвояси.

В эту ночь я больше не возвращался в свою спальню. Несколько часов я провел под холодным душем, вода стекала по моему телу, смывая остатки выпивки и грязного ощущения. Сволочь, я чуть ее не изнасиловал. Слава богу, что ей удалось меня ударить и привести в разумное состояние. В противном случае, я не смог бы смотреть ей в глаза.

Утром я раньше всех пришел к завтраку. На улице снова шел дождь, отчего мне стало одиноко и горестно, и я снова вспомнил события предыдущей ночи. Нужно что-то с этим делать. Вскоре подошли родители, а Усако все еще не было. Я начал переживать, вдруг она все еще под впечатлением или, того хуже, что-нибудь сотворила с собой, но страшные мысли отступили, как только она вошла в гостиную.

Усако садится напротив, не обращая на меня внимания, будто ничего не произошло. «Что это может значить»? Я продолжаю лениво размешивать вилкой давно остывший завтрак, размышляя и обдумывая свое дальнейшее поведение. Почему-то в голову приходит идиотское предложение Джедайта, которое он озвучил в тот день, когда мы сидели в офисе. «Увести свою любимую на острова или в горы, наслаждаться природным пейзажем, доказать свою любовь…» Хмм… Сейчас эта мысль не кажется мне идиотской… Я даже всерьез задумываюсь о похищении этого одангоголового чуда, поедающего круасаны напротив меня, и так соблазнительно облизывающего губы. «Черт, Чиба, только не заводись здесь». Она так заворожено на меня смотрит. Что ж, ты теперь никуда от меня не денешься.

- Отец, мама, - говорю я, прерывая их от утренней трапезы. Король переводит свой взгляд с чтения утренних новостей на меня, мама же, широко улыбается. Усако бросает на меня пылающий взгляд, и снова уставляется в тарелку. – Я хочу слетать с Серенити в свадебное путешествие на неделю, в Новую Каледонию, вы не против?

Что ж, малышка, теперь ты не отвертишься. Я бросаю ответный испепеляющий, горящий взгляд на нее, наблюдая за ее реакцией. Усако давится лимонным желе, и, распахнув свои бездонные голубые глазки, смотрит на меня.

- Мой сюрприз, дорогая…

Ты не представляешь, какой сюрприз. Но только мы вдвоем понимаем двоякий смысл моего «сюрприза». Отец, похоже, доволен моим решением, лицо матери, вовсе расплывается в улыбке.

- Что ж, мы одобряем, - говорит король, кладя стакан апельсиннового сока на стол. – Вам нужно побыть наедине, встречу с народом устроим после вашего возвращения.

- Тогда я закажу билеты на ближайший рейс, - я кланяюсь, бросаю контрольный многообещающий взгляд на свою жену, и удаляюсь в сторону своих покоев.

Я зову Луну и прошу все подготовить к нашему отъезду.

- Пятизвездочный отель, желательно бунгало с видом на океан, комфортабельные апартаменты, время прибывания… хммм… неделя.

Я потираю висок, вспоминая детали. Девушка послушно кивает головой, достает мобильный телефон и перебивает меня:

- Не волнуйтесь, Ваше Высочество, я все закажу, билеты бизнес-класса на двоих до Новой Каледонии. Думаю, вечерним рейсом.

Я киваю, и она выходит из комнаты. Спустя секунду, в спальню врывается не замечающая меня рассерженная Усаги, что-то бормочущая себе под нос.

- Кретин, извращенец, дурак! – повторяет она, стоя ко мне спиной, в этом очаровательном сиреневом шифоновом платье, чуть выше ее колен. Юбка слегка поднимается при ее движении, отчего у меня в горле застывает ком. Я незаметно становлюсь у шкафа в своей любимой изучающей позе, наблюдая за данным великолепием, и продолжая слушать рассерженное чудо.

- Дурак, как он смеет, без моего желания… - Я прерываю поток ее чудных эпитетов в адрес моей персоны:

- Может, хватит… - Усаги поворачивается на звук и изумленно замолкает. Я подхожу ближе, заключая ее в свои объятия.

- Не бойся, я не трону тебя, я вижу, насколько я тебе мерзок, - говорю я с поддельной иронией, хотя душа обливается кровью. Я знаю, что это не так, но все же,  заслуживаю подобного отношения с ее стороны. Нужно было мне быть ночью сдержаннее. Теперь, мне предстоит добиваться ее снова. Усаги замирает, делает глубокий вдох и смотрит мне в глаза. – Собирайся, вечером мы вылетаем. - Я отпускаю свою жену, отворачиваюсь и покидаю свои покои.

В самолете мы не обмолвились и словом. Усако, сидящая в кресле напротив меня, весь путь смотрела в темный, ночной иллюминатор, избегая зрительного контакта со мной. Несомненно, она меня боится. От подобных мыслей мне еще хуже. Я пытался прочесть книгу, однако не сдвинулся даже со страницы, настолько в голове бушевали мысли.

Мы прибыли на остров Мейтри, в Новой Каледонии, чуть ближе к утру, когда начало светать. Это прекрасный остров – Французский рай, омываемый водами Тихого океана. Я говорю по-французски, изъясняться мне будет не сложно, так что вдвоем мы тут обойдемся без переводчика. До нашего отеля пятнадцать минут езды на машине, мы быстро преодолели это расстояние.

Сам отель находится в весьма живописной зоне: бунгало выстраиваются вокруг основной части, бара, ресепшна, залов, бассейна и кафе. Так как, еще ранее утро, мы можем насладиться прекрасным утренним рассветом, отливающим в синеве океана. Здесь открыт простор для плавания – рядом находится пляж. «То, что нужно».

Мы с Усаги ступаем на мост, с двух сторон которого океан, и идем в сторону вестибюля. Нас ожидает молодая девушка, брюнетка, бросающая на меня заинтересованный взгляд. «Очнись, детка, ты красива, но не в моем вкусе».

- Здравствуйте, добро пожаловать в Новую Каледонию – Французский рай, меня зовут Мари, - представляется девушка, нагло уставившись в мою сторону. «Дорогая, я женат». Я хватаю Усаги и собственнически притягиваю к себе, моя девочка всхлипывает от неожиданности.

- Здравствуйте, мы забронировали номер…

- Два номера? – перебивает меня Мари, тыкая по клавишам компьютера в поисках информации.

- Мари, я не договорил, - предупреждаю я. – Мы забронировали один номер на двоих, на имя Мамору и Усаги Чиба. Щеки Усаги вспыхивают, однако она послушно продолжает «сидеть» в моих руках.

Получив ключи от недовольной Мари, я тащу свою рассерженную Усако в номер, закрываю двери на ключ и наконец, ее отпускаю.

- Я не буду жить с тобой в одном номере! – кричит мой милый крольчонок, недовольно качая хвостиками.

- А где тогда ты будешь жить? – обескуражено смотрю на нее, будто были другие варианты. Моя, и все тут. Будешь со мной. – Забыла, что замужем за мной?

Усако бросает беглый взгляд на огромную кровать, стоящую в центре номера и резко переводит его с нее на меня. Лицо моего ангела начинает багроветь, язык заплетаться, она закрывает лицо руками и отворачивается.

Черт, что на ней надето? Короткая, едва прикрывающая ее ягодицы белая юбка и короткий розовый топ. Куда я смотрел, когда выпускал ее из дому?

- Ты будешь спать на диване… - бормочет она, все еще стоя ко мне спиной.

Моему терпению приходит конец, и я буквально подлетаю к ней, хватая ее за руку. Она выглядит такой… напуганной. Как кролик, загнанный волком в угол. Я ослабеваю хватку, все еще изучая ее глаза… Только не плачь, пожалуйста.

- Ты же обещал, что не тронешь… - констатирует она, напоминая мое вечернее наставление.

- Не трону, пока не попросишь, - заверяю я, касаясь ее щеки. Она поддается моему прикосновению, но затем разрывает контакт и уходит.

- Мне нужно принять душ, - говорит она, а мой разум уже рисует сию соблазнительную картину обнаженной Усаги. «Зачем ты мне это сказала»? Она, то ли не замечает, что подобные выпады действуют на меня хуже возбуждающих таблеток, то ли специально соблазняет. Чертовка.

Когда мы жили в одной квартире, мне удавалось себя контролировать, но что-то изменилось после свадьбы. Видимо, факт вседозволенности перестал блокировать чувственные рецепторы в моей голове.

Я мерю номер шагами, мысленно удерживая себя на месте, стараясь не ворваться в душевую кабину и не поддаться искушению. Присаживаюсь на край дивана, на котором мне предстоит провести сегодняшнюю ночь. Картина обнаженной Усаги, намыливающей свое тело мочалкой, делает мои брюки невыносимо тесными. Какая же она, без всех этих подобий одежды. «Как можно себя так вести, будто я женщин в глаза не видел»? Приняв единственное верное решение, я выхожу из номера, оставляя дополнительные ключи на кровати.

Я иду в направлении ресепшна и снова встречаюсь с назойливой Мари. Девушка явно имеет на меня виды, ее взгляд, полный похоти, заставляет меня улыбнуться. Смешная. Как я могу обратить на нее внимание, когда рядом со мной моя богиня?

- Мари, мне нужно заказать вертолет, не подскажете, с кем мне нужно связаться? – Мари нагибается, протягивает мне визитку, и говорит:

- Можно на «Ты».

Я отрицательно качаю головой, и ставлю визитку на стол, разделяющий нас. Она хмурится, возвращаясь в исходную позицию, набирает что-то на компьютере и диктует адрес.

- Там вы можете заказать вертолет на определенное время, у них есть персональный инструктор, и все, что вам может пригодиться, - девушка тараторит, явно оскорбленная полученным отказом. Забавно.

- Моя жена, мадам Чиба, - акцентирую на слове «жена», будет в номере. – Проследите за ее безопасностью, в случае чего, сообщите мне. Номер указан в броне.

Я иду к выходу, по дороге подмечаю всю красоту отеля. Молодец, Луна, сделала все, как полагается. У выхода меня ожидает такси, я сажусь и, объясняю водителю адрес.

- Мсье, - обращается водитель. – Этот путь не близок, занимает длительное время, место расположено к востоку от Нумеи, столицы Новой Каледонии, если Вы согласны выдержать этот путь, я отвезу Вас.

Я одобрительно киваю. Необходимо предупредить Усаги о моем долгом пути. Я хочу сделать ей небольшой сюрприз, поэтому попрошу ее посидеть в вестибюле или у бассейна до моего возвращения. Достаю мобильник, набираю сообщение и нажимаю «отправить».

Я не заметил долгого пути, выслушивая рассказ водителя о каждой встречающейся нам по дороге достопримечательности. Я сделал себе заметку, что Усаги это понравится, и необходимо отвезти ее во все эти красочные места. Надеюсь так, мы с ней снова сблизимся.

Добравшись до пункта назначения, я выхожу из машины и направляюсь вглубь небольшого здания, занимающего прокатом вертолетов. Рядом находится огромная взлетная полоса, со всех сторон окруженная растительностью. Климат на острове тропический, поэтому в основном местные жители одеты, весьма открыто.

-  Здравствуйте, мсье, я могу Вам чем-нибудь помочь? – ко мне обращается пожилой, на вид лет шестидесяти мужчина. Судя по его одежде, инструктор.  «В таком то возрасте»?

- Не обращайте внимания на мой возраст, - добавляет он, будто читает мои мысли. Я показываю жестами «нет», однако он добавляет, - я в свои годы лучше любого молодого парня летаю!

- Я не имел в виду ничего такого, мсье, - оправдываюсь я. – Могли бы Вы помочь мне с арендой вертолета на сегодняшний вечер?

- Хотите сводить любимую к «Сердцу Во»? – Видимо, я не один такой.

Когда я изучал этот остров, я искал что-то подобное, чтобы произвести впечатление на Усаги. Сердце Во – это единственная мангровая роща в форме сердца в Новой Каледонии, вид на которую открывается с высоты птичьего полета. Я хочу слетать с Усако туда, и показать это.

- Да, хотелось бы, - отвечаю я.

Мсье Морель, так зовут инструктора, проводит полный инструктаж вертолета, показывает основные детали и знакомит меня с правилами техники безопасности. Учитывая то, что я умею водить вертолет, то нескольких советов мне достаточно.

- Мсье Чиба, - обращается он, но я его перебиваю, прося называть меня просто по имени. – Сегодня уже поздно для полета, советую слетать туда завтра, прямо с утра.

- Почему?

- Скоро стемнеет, - говорит он, глядя на часы. – Лучше всего смотреть на сердце днем, когда солнце ярко светит.

Я понимающе киваю, пожимая ему руку в знак благодарности и назначив встречу на завтра, возвращаюсь к машине.

Приезжаю к отелю, когда начинает темнеть: вечер в этих местах по-особенному красив, ярко-синее небо играющее красными переливами на спокойной воде океана. Прохожу мимо ресепшна, меня останавливает метрдотель:

- Ваша жена просила передать вам, что будет в кафе.

Киваю в знак благодарности и направляюсь в сторону номера. Глазами ищу ее, ведь кафе рядом, она может оказаться поблизости. Первым делом захожу под прохладный душ, прихожу в себя после жаркого путешествия. Переодеваюсь в простые джинсы и белую футболку, и направляюсь в кафе.

Стоит ли говорить о том, что я почувствовал, увидев ее, сидящую за стойкой, мило попивающую какой-то коктейль и флиртующую с барменом. «Она пьяна»? Усако сидит в кафе в микроскопических шортах, больше похожих на трусы, выпятив свою пятую точку, демонстрируя всем посетителям отеля свои длинные ноги. Поверх, на ней короткая блузка на пуговицах, едва прикрывающая грудь, обнажая талию. Я не могу позволить ей ходить в таком виде без моего сопровождения.

Подхожу к ней ближе, наблюдая за происходящей картиной.

- Я, кажется, не разрешал тебе пить, - предупреждающе указываю на коктейль, который она держит в руках. Кажется, это мохито. Моя девочка поворачивается и отвечает:

- Во-первых, он безалкогольный, а во-вторых – это не твое дело! Можешь дальше зажигать с девкой с ресепшна!

«О чем она»?

Усако встает, направляется к бассейну, вовсе игнорируя меня. Будто я ей никто. Я хватаю ее за плечо, опешив от подобного неуважения и ярости.

- Отстань! – она одергивает мою руку.

- Еу, парень, остынь, - слышу голос бармена. «Куда он лезет»?!

Смотрю на него злобными, полными презрения глазами, едва контролирую прилив гнева. Нельзя же его тут при всех бить.

Снова хватаю ее за руку, в этот раз Усаги оказывается намного прозорливее и хитрее, она увертывается и кусает мою ладонь. Я взвизгиваю от боли, но она на этом не останавливается и, ударяя меня ногой между ног, бежит в сторону пляжа. Согнувшись пополам, несколько секунд я прихожу в себя. Окончательно озверев от подобного хамства, я бегу за ней. «Ты поплатишься за это, ух и очень дорого»! В темноте, я бегу за ней по песку, отмечая ее недурные легкоатлетические способности. Догоняю, и падаю с ней на песок. Она кричит, привлекая внимание двух проходящих мимо зевак, наблюдающих за происходящей картиной.

- Парень, оставь девушку в покое… - говорит один из них, а я уже мысленно представляю его избитым.

- Я ее муж, - хрипло констатирую я, глубоко вдыхая воздух, предупреждающе глядя на Усаги.

«Я оправдываюсь»?!

- Он мне не муж! – кричит Усаги.

Парни разглядывают нас обоих, и, поверив мне, уходят в противоположную сторону пляжа.

Ну, все, детка, ты попалась.

Подбегаю к Усаги, хватаю в охапку, перебрасываю через плечо ее воздушное тельце, и под угрожающее крики, направляюсь в сторону номера. Забавно.

Около двери опускаю ее на ноги, в поисках ключей. Она успевает снова ускользнуть, но на этот раз я хитрее. Я успеваю поймать принцессу за ее маленькую ручку, затем грубо тащу ее внутрь номера.

- Я не хотел прибегать к таким методам… - изрекаю я, глядя в ее испуганные глаза. Она дрожит. Что ж, это очень забавно. – Но, видимо, придется…

Я толкаю ее на край кровати, приближаясь ближе.

- Мамору, не надо…. – просит она, с дрожащим голосом и видом напуганного до смерти котенка. «Не надо было меня при всех позорить, детка»!

- Мы женаты, малышка, а ты еще ни разу не исполняла свои обязанности жены, - я смотрю в ее глаза сверху вниз. Она опускает голову, затем поднимает, с надеждой. - Дорогая, мне совершенно безразличны причины твоего недовольства.

В ее глазах прослеживаются слезы. Слезы мольбы. Но внутренний демон, рвущий мое сострадание на части велит мне доделать дело до конца. Я вплотную подхожу к краю кровати, где сейчас сидит она, и толкаю ее к изголовью. Затем передумываю, поднимаю ее с кровати и ставлю на ноги. Она учащенно дышит и просит о сострадании, я же, разворачиваю ее к себе спиной, прижимаю к себе, и начинаю расстегивать пуговицы на ее коротенькой блузе, параллельно вынимая из волос шпильки и распуская водопад ее золотых волос, каскадом струящийся до самого пола. Отрываюсь от блузки и пропускаю пряди сквозь свои пальцы, вдыхая чарующий аромат божественных волос моего белокурого ангела, с каждым прикосновением утопая в нем сильнее и сильнее. Запах розы и лесных ягод. Я мечтал об этом с самой первой минуты, как только ее увидел. С трудом оторвавшись от дивных волос, медленно, словно смакуя, запускаю ладонь под расстегнутую блузку, дотрагиваясь пальцами до шелка ее нежной, персиковой кожи, туманящей мое сознание. Медленно отодвигаю волосы, дотрагиваюсь губами от затылка до шеи, оставляя дорожку горячих поцелуев. Она вздрагивает, отталкивает меня и бежит в сторону выхода из номера. Я догоняю ее у двери, прижимаю к стене, попутно проводя пальцем по ее разгоряченной щеке.

- Собралась сбежать от меня в таком виде? – томно шепчу я, указывая на расстегнутую блузку, намеренно пугая ее. Мне нравится эта игра. Закрываю дверь на ключ и прячу его в кармане брюк, чтобы мой крольчонок смогла это увидеть. Никуда не деться. Она отстраняется, я позволяю ей это, хищно улыбаясь и глядя в ее глаза. Она пятится в центр комнаты. Я специально, словно жаждущий зверь, расстягиваю это время, мерю шагами комнату, наслаждаясь накаленной атмосферой. Если бы воздух имел способность окрашиваться, то фон вокруг нас, вперемешку с интимным светом, исходящим из коричневой лампы, стоящей у комода, лунным светом из окна и охватывающей меня страстью, приобрел бы огненный кроваво-красный оттенок. Теперь уже с повадками дикого зверя я ловлю ее и бросаю на кровать. Снова. Она кричит. Пусть кричит, это заводит меня сильнее. Смотрю на нее сверху вниз, сильнее прижимая своим весом к кровати, игнорируя всевозможные всхлипывания и попытки меня ударить. Мне хочется оставить поцелуи на каждом участке ее бархатистой, молочной кожи. Она все еще сопротивляется. Не сдается.

Распахиваю блузку, расстегиваю ее кружевной бюстгальтер, и провожу кончиками пальцев по ее груди, по ее твердым соскам, поднимающимся от каждого моего прикосновения. Чувствую, как она выгибается.

Я, наконец-таки, избавляю ее от оков ее верхней одежды, завожу ее руки над головой, и связываю ремнем от моих брюк. «Садизм какой-то». Но это единственный способ усмирить мою девочку. Медленно провожу языком по ее шее, яремной ямке, задыхаясь от волшебного аромата ее тела, чувствуя дошедшее до пика возбуждение. Я так больше не могу…  Не в силах противостоять своему внутреннему демону, я прекращаю исследование и набрасываюсь на нее долгим, голодным, страстным, жгучим поцелуем с металлическим привкусом крови. Кажется, так, я целую ее впервые. Жадно и ненасытно. Долго и мучительно, словно странник, затерянный в пустыне и нашедший путь к заветному оазису.

- Ты - моя… - я слышу свой хриплый до неузнаваемости голос, больше напоминающий рык хищного зверя. «Что она со мной делает»?

Чувствую, будто тумблера щелкают в моем мозгу, и я кусаю ее нижнюю губу, моя девочка стонет от боли, звук, которого я заглушаю глубоким поцелуем. Пытаюсь доказать ей раз и навсегда, что она принадлежит только мне. Я ее хозяин. Но я лгу. Лгу самому себе. Она давно стала хозяйкой моего сердца, моей души, всего моего существования. Она нужна мне как воздух.

Отрываюсь на секунду, чтобы погрузиться в пучину ее бездонных глаз, цвета теплого моря. В них застывают слезы. Приближаюсь к ее лицу и целую ее мягкие, горящие и мокрые от слез щеки. Затем начинаю изучение других частей манящего и совершенного тела моей девочки. Сколько раз я представлял ее в таком виде. Желанная. Она была и есть моим ночным кошмаром, наваждением, моей фантазией, моим афродизиаком. Я схожу с ума от легких прикосновений к ее нежной коже, ее запах лучший аромат на свете, ради ее поцелуя я готов пройти по битому стеклу через весь мир. Я без ума от нее.

- Не надо, пожалуйста, - слышу умоляющий шепот.

- Ты – моя, - напоминаю. Черт, что я несу.

Она пытается меня оттолкнуть, крича что-то невнятное, ерзая подо мной ногами. Я снова вплотную нависаю над ней, обжигая ее шею горячим дыханием. Она отворачивается в сторону, но мне все-таки удается слиться с ней в новом, еще более страстном поцелуе, чем были прежде. Мой язык жадно шарит у нее во рту, рисуя узоры на ее небе. Она задыхается.

- Так сладко. – шепчу я. Она судорожно вдыхает воздух.

Быстро избавляюсь от футболки и брюк, оставаясь в боксерах. Снимаю с Усако оставшийся атрибут ее одежды – ее шорты и провожу ладонью по совершенным ножкам моей малышки, спускаясь ниже и целуя внутреннюю поверхность ее бедер. На ней остались только маленькие кружевные трусики. Я приближаюсь к ее животу, оставляю кучу мелких горячих поцелуев, нежно целую ее плечи, шею, грудь, провожу языком по ее розовым соскам, втягивая их по очереди в рот, и снова приступаю к губам.

- Хва…тит… - я слышу ее мольбу, больше похожую на стоны с переливами всхлипываний.

- Ни за что… - теперь уже слышу свое бессвязное шипение. Я и не мог подумать, что кто-то сможет меня возбудить до такого состояния, что я начну терять дар речи. Я аккуратно проникаю ладонью вглубь под ткань нижней части ее белья. Лгунья, она тоже этого хочет. Тяжело дыша, я освобождаю ее и себя от остатков одежды, поднимаюсь и оценивающе разглядываю это потрясающую картину: возбужденная и обнаженная Усако. Наклоняюсь, развожу ее ноги, медленно и осторожно вхожу в нее.

- Мамору, мне больно… - моя любимая девочка стонет, извиваясь и сужая глаза, из которых нескончаемым потоком льются слезы.

На несколько секунд я останавливаюсь, целуя ее разгоряченные и влажные от слез, щеки. Затем продолжаю также медленно, ускоряя темп, давая возможность ей привыкнуть к новой боли. Усако напрягает тело, стремится к изголовью кровати, пытаясь избавиться от «орудия пытки».

- Пожалуйста, расслабься, - прошу я, гладя ее по щеке. – Боль пройдет…

Она слушается. «Моя умница». Я освобождаю ее руки, падающие на простыни, благодарно покрываю поцелуями ее запястья, двигаясь в новом темпе. Вскоре она окончательно успокаивается, двигаясь в едином ритме со мной, и позволяя мне насладиться нашей близостью. Я снова ее целую, теперь уже, к моему удивлению, она отвечает на поцелуй. Так невинно и неумело. Достигнув вершины, я ложусь рядом и тесно прижимаю ее к своему телу.

- Люблю тебя, малышка… - глубоко вздыхая, я закрываю глаза.