Елена Васильевна меняет профессию

Глава 3. Когда много повитух, ребёнок ногами вперёд выходит

25 мая 1526 года. Елена Васильевна.

Моей самой главной задачей было выносить и родить здорового наследника мужского пола.

С «выносить» было более менее нормально. Я питалась хорошо, тщательно проверяла всю пищу на яд, занималась физическими упражнениями, укрепляла тело для родов, много находилась на свежем воздухе, пила чистую воду, полностью отказалась от косметики и разных заморских лекарств. Несмотря на то, что тело было молодо, я хорошо справлялась со своей работой инкубатора. Ребёнок во мне рос, несмотря на то, что моя предшественница покинула тело. Надеюсь, что яд не повлиял на плод… Отклонения в умственном и физическом развитии могут стать смертным приговором для ребёнка и для меня.

С задачей «родить» было куда сложнее. Я не беру во внимание то, что нахожусь в теле подростка, хоть уже и сформировавшегося. Меня беспокоит другое. Как эти самые роды будут проходить конкретно у меня? Справится ли повивальная бабка со своей задачей? Выживу ли я при этом? Выживет ли ребёнок? Столько всего может пойти не так!

Первым делом я попросила разрешение у Великого князя на то, чтобы повитухи, предназначенные мне для родов, прошли проверку на квалификацию. Сказано всё, разумеется, было не так, но смысл тот же. Десять женщин почтенного возраста с безупречной репутацией были представлены пред мои очи двадцать пятого мая. Бабки-повитухи, в народе больше известные как пупорезки, меня не впечатлили своим внешним видом. Поэтому я решила увидеть их в деле.

В Москве каждый день случались роды, и не у всех женщин была возможность вызвать к себе «квалифицированную» пупорезку. Бедные женщины обходились знаниями своих родственниц, подруг и соседок. Я велела бросить по столице клич, чтобы желающие беременные женщины смогли обратиться по определённому адресу, где им окажут помощь.

Но в «родильные избы» мало кто обращался, все в основном предпочитали рожать дома среди близких им людей. Но когда случай был критический, к моим экзаменуемым пупорезкам стали обращаться с большей охотой. На первые два вызова я поехать не смогла, так как роды проходили в ночное время, и какие бы я не приводила аргументы — Великий князь меня не отпускал. Но на третий раз я села в карету и вместе с Агриппиной Фёдоровной отправилась в путь.

Было раннее летнее утро. Июнь только начался, но уже хотелось снять верхнюю одежду и ходить в просторной тунике, а не в красивом золотом вышитым платье с полкило вышитого бисера. Карета медленно остановилась у неприметного дома, боярыня Челяднина помогла мне спуститься. Передо мной стоял простой деревянный дом в одном из беднейших районах столицы. Давно не было осадков, поэтому на улицах было не грязно, можно было ходить и не бояться испачкать платье и сапоги. У дома стояло несколько карет. Значит, пупорезки уже здесь.

Я прошла по устланной досками тропинке к самому дому, прошла сени и оказалась внутри избы. Несколько шебутных ребятишек сидели у стены на деревянной лавке. Мужчина с длинной бородой держал в руках шапку и что-то рассказывал одной из бабок-повитух. Я с помощью боярыни сняла с себя верхний кафтан, одела белый передник и подошла к роженице.

Женщина лет тридцати стояла у печи и глубоко дышала. Просторная сорочка серого цвета не доходила до пят, а едва касалась щиколоток. Русые длинные волосы роженицы были распущены, тело выглядело ослабленным, глаза обречёнными.

— Ребёнок выходит ножками вперёд, — чётко отчиталась передо мной главная пупорезка. — Сейчас мы пойдём в баню, там обычно проходят роды.

Я специально приказала не афишировать своё присутствие и не обращаться ко мне как к государыне. Меня в Кремле не особо любят, не хочу давать боярам поводы для сплетен.

Мы перешли внутренний двор, разгоняя разную живность в виде кур и уток по углам. Баня была уже готова (протоплена и начисто выскоблена — вот и вся средневековая стерильность), пришлось снять обувь, чтобы попасть внутрь. Свечи, привезённые мной из Кремля, были расставлены и зажжены за несколько минут. Роженицу усадили на деревянную скамью, немного выдвинули её таз вперёд, сняли с женщины серую сорочку и приступили к работе. Ребёнок не мог появиться на свет уже два дня, но сегодня я надеюсь, всё разрешится благополучно.

Главная пупорезка несколько часов подряд шаманила над роженицей, но ничего не получалось. Женщина почти полностью выбилась из сил, а бабка-повитуха заметно нервничала. Спустя час пожилая женщина подошла ко мне и сказала:

— Бог не даст разрешиться от бремени этой женщине, но я постараюсь спасти ребёнка, как только мать… — пупорезка не закончила свою речь и опустила глаза.

Я сжала кулаки и с раздражением подумала, что могла бы оказаться на месте этой несчастной!

— Никто из вас не знает, что делать?! — я уставилась на десяток никчёмных и малограмотных повитух, но быстро дала себе мысленно леща. Да, они не знают! И это далеко не их вина.

Я подала знак своей боярыне, которая утирала со лба десятый пот. Та подала мне небольшую сумку. Я достала чехол с инструментами, заказанными у европейских врачей, открыла обеззараживающую жидкость и протёрла руки. Запах алкоголя разнёсся по всей бане, было недостаточно светло, но сухо и тепло и самое главное — чисто!

Я ободряюще улыбнулась роженице и присела на пол.

— Я тебя осмотрю?

Женщина устало кивнула.

Я осторожно засунула руку во в*******е (сразу подтвердив для себя, что это не первые роды пациентки), нащупала что-то маленькое в количестве двух штук. Ножки? Пальчики? Попыталась проникнуть глубже, но роженица вскрикнула. Я не была акушеркой, никогда не принимала роды. А беременных женщин в живую видела всего пару штук за свою жизнь. Но я знала, что такое кесарево сечение. Я смотрела сериал «Вызовите акушерку», я прочла все книги Дженнифер Уорф, смотрела лекции по родам. Я всё это узнавала не для того, чтобы эта женщина сейчас умерла у меня на глазах!

— Тебе нужно лечь на полог. Я дам тебе отвар, и боль будет не такой сильной. Я постараюсь спасти тебя и твоего ребёнка. Но ты должна быть сильной! — я серьёзно посмотрела в глаза роженице снизу вверх.

— Спаси дитя… — уверенно сказала женщина, сжимая мою руку.

Пупорезки проворно переложили роженицу на полок, омыли её, убрали всё лишнее, поставили новую партию свеч, также принесли лучины. Я ещё раз омыла руки, напоила роженицу отваром ромашки (что, разумеется, не сильно ей поможет), немного подождала и приступила к операции. Я знала, что шансы у меня на успех не велики, но почему бы не попробовать? Пупорезки уже поставили крест на несчастной, но я сделаю всё, что в моих силах, чтобы и мать и ребёнок выжили! Да, я сама уже с большим пузом, но это только мотивирует к действиям! Умирать в родах — не самое приятное занятие. Смотреть на этот процесс или участвовать в нём самой — невыносимо.

Небольшой надрез в области бикини и вот уже видна матка. Делаю следующий разрез, вскрываю матку. Околоплодный пузырь не вскрыт, но мы сейчас это исправим!

Внутриутробная жидкость залила весь полог, но я не останавливаюсь. Засовываю ладонь в матку, нащупываю ножки, вхожу второй рукой, аккуратно вытягиваю малыша. Ложу ребёнка рядом с матерью, достаю послед. С помощью Агриппины ополаскиваю руки и беру уже готовую иглу в руки. Нить специальная, сделанная из оболочки кишечника коровы, которая рассосётся внутри организма роженицы примерно за две недели. Аккуратно зашиваю матку, после этого зашиваю рану в области бикини, тщательно всё обеззараживаю. В это время пупорезки делают свою работу, то бишь, перерезают пуповину и омывают ребёнка. Роженица тяжело дышит, но находится в сознании. Отдаю распоряжение, чтобы соорудили носилки и перенесли мать в избу.

Пупорезки смотрят на меня выпученными глазами и стараются не злить. Мы снова в избе. Я даю обезболивающий отвар матери, в то время как она кормит своего маленького сына грудью. Выдыхаю и сажусь на лавку рядом с малышнёй, подзываю к себе главную бабку-повитуху и говорю:

— Надеюсь, вы внимательно за всем следили. К завтрашнему утру жду от вас письменный отчёт. Ты лично отвечаешь за то, чтобы каждая из твоих подопечных смогла повторить сегодняшнюю операцию. За этой женщиной ещё нужно наблюдать. Я буду приезжать в течение четырёх дней, хорошо заботьтесь о матери, следите за раной, чтобы не загноилась, отслеживайте жар. На второй день пусть начинает расхаживаться, а не лежит на месте, поите её обеззараживающим отваром. Меняйте повязку, следите, чтобы женщина не схватилась завтра же за домашнее хозяйство. Да и в целом за семьёй приглядите.

Главная пупорезка воодушевлённо поклонилась мне в ноги. Я встала, переоделась и отправилась в Кремль…

Мои самые страшные опасения не оправдались. Крепкий организм русской женщины справился, и спустя неделю умирающая была живее всех живых. Иначе как чудом это назвать было нельзя. Словно бы в благодарность вселенная послала мне подарок в виде книг.

Из Османской империи прибыл гонец с подарками от некой Садыки Султан, это были книги о медицине и акушерском деле на турецком и русском языках. Я навела справки и выяснила, что Султан Сулейман (теперь известный как Тамерлан) женат не на Хюррем Султан, а на некой Михримах-хатун. А Садыка Султан наложница Османского Султана, подарившая ему сына. Эта Садыка взяла в свои руки всю женскую медицину империи и мне прислала подарок. Когда я прочла первую книгу, то буквально плясала от радости! Обобщённые знания о женской анатомии! Советы по дородовому, родовому и послеродовому уходу! Детские болезни и способы их лечения!

В тот же день я поговорила с Великим князем и обломалась. Книгопечатания на Руси не было. Я начала думать, как размножить бесценные книги. И придумала…

Книги заставили переписывать монахов и прочих религиозных людей, мающихся без дела. Это была акция принудительной благотворительности. Я пустила в княжестве слух, что, мол, те бьют поклоны, когда могли бы заняться полезным делом и вместо переписывания священных текстов, переписали бы пару трактатов по медицине. Бог спасёт одного из миллиона, а книга почти каждого. Монастырей по всей Руси было настроено в огромных количествах. Так что монахи и монашки делом на ближайшие годы обеспечены. Те конечно возмущались, но против народа ведь не попрёшь. Богоугодное же дело — спасать жизни людей. Да и к тому же, прихожане платили десятую часть своих доходов в пользу религиозной общины. Вот и пусть отрабатывают. Для людей ведь всё.

Уже спустя месяц у меня на руках было несколько сотен копий бесценных медицинских трудов!

Но с книгопечатанием всё равно надо что-то делать!

Что касаемо пупорезок. Посадила я женщин за книги в тот же день, как их получила. Тут выяснилось, что половина бабок-повитух не умело читать. Финиш.

Эту половину я заменила более квалифицированными повитухами и освободила в Кремле один из теремов, где жили разные приживалки боярыни. Там я организовала первую акушерскую школу, в народе которую всё равно называли «пупорезкой школой государыни». Учились сами по книгам из Османской Империи. Приглашали своих докторов и лекарей, проводили семинары и обменивались опытом. Я выбила из казны немного денег и открыла школу лекарей-мужчин также в Кремле. Переучивать своих лекарей оказалось трудно, к западным медикам было вообще не подступиться. Те лишь смеялись над дикарями османами. Наши лекари, травницы и прочие люди, вставшие на путь спасения жизни других, труды османских «дикарей» оценили по достоинству и с удовольствием пользовались наработками своих заморских коллег.

Когда подошло время моих родов, я была спокойна и собрана. Команда моих пупорезок месяцами отрабатывала появление детей на свет различными способами. Также по всей Москве были открыты «избы матери и ребёнка». Я долго думала, делать ли медицину бесплатной? Пойдёт ли это на пользу народу? К чему это может привести?

Я беседовала на эту тему с Агриппиной, с Василием Ивановичем, со своими пупорезками. И пришла к следующему выводу.

Всё, что человек получает бесплатно, он обесценивает. Если я сделаю медицину бесплатной, то люди не проникнутся ситуацией. Поэтому все услуги лекарей, бабок-повитух, травниц и прочих людей медицины были платными, как и все сопутствующие ингредиенты и лекарства с настойками. Цены были одинаковыми везде, они были выше средних, выше тех, что с лёгкостью мог бы отдать простой человек. Но, разумеется, если не было у больного денег, его всё равно лечили. И прошу заметить, лечили его также хорошо, если бы он пришёл с деньгами! Расплатиться за услуги лекарей и лекарства можно было в рассрочку, можно было отдать долг за лечение своими услугами или продуктами питания. Можно было даже растянуть платёж на несколько лет, но обязательно надо было вернуть затраченные ресурсы.

То же касалось и платы за повышение «квалификации». Лекари, повитухи и травницы платили в казну плату за обучение, за выданные им книги. Молва по Москве разошлась словно пожар. Все хотели жить долго и счастливо и по возможности не болеть никакими болячками. Лекари тоже хотели хорошо выполнять свою работу, поэтому засунули своё эго себе в пятую точку и сели за парты. Книги из Османской Империи продавались и в свободной продаже, так что их мог купить какой-нибудь иноземный лекарь. Знания, разумеется, были дороги, но помогли привести казну в приличное состояние. Бояре даже перестали обзывать меня ведьмой, как только в их карманах появилось лишнее золото.

К ноябрю тысяча пятьсот двадцать шестого года начало системы здравоохранения в Московском Великом княжестве было положено. Книги переписывались, школы по переквалификации открывались и работали. Прошедшие обучение и сдавшие экзамен лекари и иже с ними, получали государственное разрешение на ведение медицинской деятельности. Они на пять лет освобождались от уплаты налогов, а также могли взять у государственной казны займ на неопределённый срок для улучшения жилищных условий, где будут принимать своих пациентов. Живущие в городах медики на удочку клюнули, но вот как быть с деревенскими травницами я не знала. Они сидят в своих деревнях всю жизнь, знания передают друг другу из поколения в поколение. Они не умеют ни читать, ни писать, и простой народ верит им, потому что больше их никто и никогда не лечил.

Я озадачила своего мужа, и тот отдал приказ своим боярам и всем землевладельцам снабжать живущих на их территории лекарей, повитух и травниц всем необходимым, принудительно научить писать и читать, а также выдать необходимые книги. Взамен этого переученные лекари должны были со временем расплатиться за всё и поделиться своими знаниями и методами лечения. На Руси и своих «левшей» хватает, я уверена. У нас свой климат, свои лекарственные травы. Необходимо развивать и изучать русскую медицину.

Успех моего мероприятия заключался ещё и в том, что сейчас территория Московского Великого княжества была не так уж и велика. Ещё лет шестьдесят назад княжество было совсем небольшим, но Василий Иванович (как и его отец) не зря был прозван собирателем земель Русских. И всё же территорию в три миллиона квадратных километров нельзя назвать огромной. Великое княжество Московское было меньше современной России почти в шесть раз. Всё было так сказать — «в шаговой доступности». Урал, Сибирь и прочие далёкие земли я, разумеется, не учитываю.

Население Великого княжества всего три миллиона человек. Смешно по меркам двадцать первого века. Но как для меня — подарок судьбы! Перенаселение нам не грозит. В будущем контролировать мне всё будет не так уж и трудно, даже без дополнительных средств в лице сотовой связи и интернета. Ну, я на это надеюсь…