Озарение

20

Гребень оказался видным мужчиной, лет сорока пяти. Правда, не красивым, на вкус Даны у него было слишком простое, даже грубое  лицо. Такие ей не слишком нравились, в них не доставало тонкости и интеллекта. Да и говорил он под стать своей внешности – грубовато и громко, словно его собеседник имел плохой слух. Но на него Дана совсем не жаловалась, и ей было неприятно ощущать в своей ушной раковины раскаты голоса своего гостя.

Гребень начал с того, что стал беззастенчиво рассматривать Дану, даже не помышляя  скрывать своего сексуального к ней интереса. Обычно ей нравились такие взгляды, они возбуждали ее, но сейчас ей было скорей неприятно. Она даже прикинула, а что ей делать в случае, если он набросится на нее? Если станет отбиваться, то может потерять покупателя, но и уступать его грубому напору не было ни малейшего желания. Она любила секс, но только  по взаимному влечению и согласию. А если этого не было, он для нее тут же терял всяческую привлекательность.

- Здравствуйте, Дана, - начал свое общение с ней Гребень. – Я могу вас так просто называть?

- Я только буду этому рада, - согласилась Дана.

- Вот и замечательно, - прогрохотал Гребень. – Не люблю церемонии, все должно быть предельно просто. Вы согласны со мной?

Дана не знала, согласна она или нет, но на всякий случай ответила:

- Согласна.

- Вот и замечательно. Значит, найдем общий язык. Марина про вас мне много хорошего наговорила. Она считает, что вы очень перспективный художник.  – Гребень пристально посмотрел на Дану.

- Я на это надеюсь. Чаю или кое хотите?

Вместо ответа Гребень некоторое время разглядывал ее жилище.

- У вас тут неуютно, - вынес он вердикт.

- Я знаю, - вздохнула Дана. – Но что делать, я начинающий художник, и у меня нет средств снимать лучшее помещение.  

- Деньги можно заработать. Три года назад я сам был нищ, как церковная  мышь, - поделился своими воспоминаниями Гребень. – Но я не отчаивался и, в конце концов, напал на золотую жилу.

- Так вы старатель! – почему-то удивилась Дана.

- Нет, - снисходительно улыбнулся  Гребень. – Это я в аллегорическом смысле. Я о том, что золотую жилу можно найти везде. В том числе и в вашем деле.

- Пока что-то не получается, - грустно вздохнула Дана.

- Возможно, в моем лице к вам заглянула удача, - вдруг громко засмеялся Гребень. – Вы хотели напоить меня чаем.

- Сейчас сделаю. – Дана мысленно поблагодарила себя за то, что вчера вечером удосужилась купить в магазине печенье и торт. По крайней мере, есть чем угощать этого мужлана-толстосума. Вот бы она опозорилась, если бы нечего оказалось поставить на стол.

Они сидели за столом и пили чай. При этом Гребень весьма активно налегал и на печенье, и на торт.  То ли он голодный, то ли использует по максиму возможность поесть на дармовщину, гадала Дана. Хотя-то с его деньгами это как-то и неудобно.

- Очень вкусно, - довольно произнес он, закончив поглощать  большой кусок торта. – Вы его сами делали?

- Что вы, я бы никогда не сумела, это из магазина.

- Жаль, - вдруг огорчился он, - мне бы  хотелось, чтобы моя жена умела бы печь отличные торты.

- Как видите, я не подхожу на эту роль, - развела руками Дана.

Гребень внимательно посмотрел на нее.

- Этому можно научиться. Есть специальные курсы.

- Я художница, а не кулинар, - напомнила Дана.

 Напоминание оказалось весьма  своевременным, Гребень вспомнил, зачем явился сюда.

- Точно, - произнес он. – Мне Маринка сказала, что у тебя есть классные картины.

- Кое что есть, а классные или нет – судить не мне.

- Давай тащи.  

Дана заранее приготовила для показа картины. Она подвела к ним своего гостя. Тот стал внимательно их рассматривать, надолго брал в руки, требовал объяснить, что они означают.  Дана старательно ему объясняла, при этом старалась использовать самые доходчивые выражения.   

Внезапно к ней пришла одна мысль.

- А хотите, я напишу ваш портрет? – предложила она.

-Портрет? – удивился Гребень. – А зачем?

- Вы же крупный бизнесмен, - польстила ему Дана. – А все крупные бизнесмены имеют свои портреты. Обычно они их вешают в своих кабинетах. А потом они оказываются в музеях. – Дана не стала говорить о том., что чаще всего это происходит после их смерти.

- А ведь и правда! Ты молодец! И почему раньше ко мне не приходила такая мыслишка. Я даже знаю, где повесить этот портрет.

- Ну, вот, вы сами понимаете, что портрет нужен.

Гребень вдруг подозрительно посмотрел на Дану.

- А ты сумеешь написать такой портрет, чтобы все завидовали?

Дана почувствовала растерянность;  врать не хотелось, но говорить правду было рискованно, Гребень может отказаться дать заказ.

- На счет того, чтобы все  завидовали, это гарантировать не могу. А вот то, что портрет будет хороший, можете не сомневаться.

Гребень оценивающе посмотрел на Дану.

- А ты молодец, что не соврала. Я подумаю. Как решу, сообщу. Я твои картины отобрал.

- И какие?

 Гребень показал на пять картин, с точки зрения Даны они были худшими из того, что она предложила ему на выбор.

- Сколько хочешь за них? Ладно, не парься, я привык сам цену предлагать. Пятьдесят тысяч.

- Всего, - разочарованно протянула Дана. Она рассчитывала на большее.

- Дура, не рублей, а долларов.

Дана ощутила небывалый всплеск радости, о  такой сумме она и близко не мечтала.

- Я согласна, - поспешно произнесла она.

- Еще бы тебе не согласиться, - ухмыльнулся  Гребень. – Только есть условие.

- И какое?

Гребень уже не первый раз оглядел ее с ног до головы.

- Ты красивая девчонка, сейчас потрахаемся и пятьдесят штук твои.

Радость тут же испарилась у Даны. На таких условиях продавать картины она была не согласна.

- Чего молчишь? – спросил  Гребень.

- Нет, - отрицательно закачала она головой.

- Чего «нет»? Трахаться не хочешь? Или ты еще девственница? Не похожа.

- Вы любовник Марины, а я ее подруга, - попыталась объяснить Дана.

- Только из-за этого? – изумился Гребень. – Или тебе не нужно пятьдесят штук?

- Очень нужно.

- Так чего кочевряжишься?   

- Я объяснила.

- Ну, как хочешь, дважды не предлагаю. Сделка не состоялась. Жалеть будешь.

Дана знала, что она не просто будет жалеть, а очень сильно жалеть, но решила промолчать.

- Оставайся в своих хоромах, - двинулся Гребень к выходу.

Дана поплелась за ним, с таким настроением вешаются, невольно мелькнула у нее мысль.

Гребень вдруг остановился в дверях.

- А на счет портрета, я подумаю. Если что, дам знать. – Не прощаясь, он вышел.