Гарем

Глава 17

Изучая обстоятельства дела, Смуров обратил внимание на один факт: по словам  Чепаковича, после совместного обеда с Трефиловым, он вдруг почувствовал себя не очень хорошо, закружилась голова, он как будто бы потерял способность оценить собственные поступки. И все дальнейшее помнил смутно, словно бы это происходило не с ним. Сама по себе это история не вызывала особенно удивления; мало ли что может произойти с человеком. Есть десятки причин, почему можно почувствовать себя плохо? Вот только одно смущает: уж больно это случилось своевременно для Трефилова,  как раз перед подписанием договора о купле-продаже контрольного пакета. Конечно, бывают и такие удачные совпадения, но в любом случае они вызывают по меньшей мере подозрение. Конечно, можно пройти мимо этого эпизода, тем более с юридической точки зрения  при  нынешних обстоятельствах за него трудно зацепиться.  Хотя истец настаивает, что в силу его не адекватности состояния на тот момент, сделку  следует признать ничтожной.  Но если человек плохо себя чувствует, то кто ему мешает отказаться от подписания соглашения, перенести его на другое время. А контролировал ли себя человек или нет, как это можно доказать. И уж тем более, если это произошло не без постороннего вмешательства. Для такого утверждения требуются веские доказательства. А они тут не приведены, одни голословные утверждения. 

Смуров понимал, что эти аргументы противной стороны разбить не представляет серьезного труда. Но ему всегда претило использовать такое оружие. Как опытный адвокат, он прекрасно понимал, что юриспруденция – это во многом, когда утонченная, когда грубая, но  казуистика. Но Смурову  было противно  применять   подобные приемы, он любил побеждать честно, в открытой борьбе, благодаря фактам, аргументам и профессиональной работе. Он  знал, что некоторые считают его методы чересчур устаревшими, даже втихомолку посмеиваются над ним, а процессы стараются выигрывать либо с помощью подтасовки фактов, либо с помощью подкупа судей. О том, что в этой сфере царит огромная коррупция, Смуров был  прекрасно осведомлен.  Ему неоднократно намекали, что с помощью подношения можно без большого напряга  все решить в свою пользу. Но он ни разу не поддался искушению. И, насколько ему было известно, Руденский – тоже.  И Смуров надеялся, что так продолжиться и впредь.

И поэтому сейчас он раздумывал, как ему поступить в данном случае?  Почему бы не пообщаться с Шиповой, может быть, она поможет прояснить ситуацию. Конечно, учитывая, что они соперники в этом деле,  это будет выглядеть немного неэтично, но что делать, если этого требуют обстоятельства.    

В глубине души Смуров знал, что обманывает себя, что желание встретиться с Шиповой по делу Трефилова, вызвано желанием просто с ней встретиться. Чем-то она его зацепила,  скорей всего своей невероятной беззащитностью. Таких, как она, он встречал не часто. А ее в этом плане можно даже признать уникальной особой. Поэтому все же не стоит себя обманывать и искать предлоги, а следует себе так и сказать: он хочет  ее видеть.

Смуров сам удивился своему волнению, когда он набирал номер Шиповой. А когда заслышал ее голос, то несколько мгновений не знал, что и сказать. А такое с ним случалось крайне редко.

 -  Екатерина Анатольевна, добрый день. Это Дмитрий Борисович. Не удивлены моим звонком.

- Если честно, удивлена, Дмитрий Борисович. Но я рада, что вы позвонили.

- Это очень приятно. Знаете, у меня тут возникло несколько вопросов по нашему с вами делу, хотелось бы обсудить.

- Я в вашем полном распоряжении. Когда и где?

- А давайте через часик, если, конечно, вы не заняты.

- Нет, я абсолютно свободна.

- Тогда в кафе. – Смуров  сказал название. – Успеете?

- Не сомневайтесь, иду одеваться.  

И чего я так волнуюсь, спрашивал себя Смуров по дороге в кафе.  Предстоит деловая встреча, а их  за эти годы были десятки, если не сотни. И добрая половина с женщинами, в том числе с хорошенькими и даже красивыми.  Обсудим актуальные для нас вопросы – и разойдемся, как в море корабли.

Шипова его уже ждала. Она сидела за столиком со своим фирменным  смущенным видом. И как это она успела добраться так быстро, подумал он.  Впрочем, в современной Москве на метро быстрей, чем на машине.   

При виде Смурова ее лицо просияло.  

- Я боялась, что вы не придете, - призналась она, когда он сел к ней за столик.

- Неужели вы действительно так думали? – изумился он. – Я произвожу впечатление обманщика.

- Нет, наоборот, вы мне кажитесь вы очень честными.

- Но тогда почему?

- Мне постоянно кажется, что меня обманут, - призналась она.

- И обманывают?

- Гораздо реже, чем я думаю. Хотя случается.

- Значит, в мире все же немало честных людей, - констатировал он.

- Да.  И это меня удивляет.

- По-моему, это должно радовать.

- Вы правы, - немного подумав, согласилась Шипова. -  Но у меня как-то пока не получается радоваться.

- Ладно, давайте закажем еду. Так как пригласил я вас, то платить буду я. Возражений не принимаю.

- А я и не возражаю. Все равно у меня денег нет.

- Как же вы живете без денег?

- На самое необходимое есть, но вот чтобы ходить в кафе…

- Как-то это грустно звучит.

- Что поделаешь, - вздохнула женщина. – Я попала в сложную ситуацию.

- Всегда есть выход.

- Наверное, только я его не вижу.

К ним подошел официант.

- Заказывайте, - предложил Смуров.

- Мне только салат, - поспешно произнесла она.

- Ясно, - улыбнулся он. – Вы позволите, если закажу и вам и себе я?

- Если вы так хотите, - покраснела Шипова.

Смуров продиктовал заказ.

- А вы со своим мужем совсем не общаетесь? – поинтересовался он.

- Нет, я даже не знаю его адреса.

- А алименты.

- Он не платит. И вообще, не дает ни копейки.

- Но почему вы не подадите на него в суд. Вы же юрист, знаете, как и что.

Шипова не отвечала довольно долго, зато на ее лице промелькнула целая гамма чувств.  

- Да, я знаю, как это делать. Но сама не понимаю, почему не делаю. Мне кажется, это не красиво, он сам должен платить.

- Мало ли что не красиво, а жить без денег – это как? Ведь страдаете не только вы, но и ваш ребенок.

- Да, приходится  ей часто отказывать в просьбах.

- Давайте я займусь этим делом. Подам в суд исковое заявление.

Шипова с сомнением посмотрела на него.

- Вы вправду этого хотите?

- Подумайте о своей дочери.

- Хорошо, я согласна. Только должна предупредить.

- О чем?

- Мой бывший муж, как бы вам сказать, очень брутальный человек.  Если ему что не по нраву, он может сделать все, что угодно. Его несколько раз забирали в милицию за дебоширство.

- Ну и типчик ваш бывший супруг.

Шипова кивнула головой.

- Да, с ним тяжело пришлось. Но без него – тоже.

Официант принес заказ. В том числе и бутылку коньяка. Смуров был за рулем, но сейчас ему вдруг очень захотелось выпить хотя бы чуть-чуть. Авось пронесет. Что-то он становится не законопослушным, с горечью отметил Смуров. 

- Давайте выпьем за знакомство, вернее за его продолжение, - провозгласил тост Смуров.

- Это коньяк, - нахмурила она брови. – Я вообще-то не пью. Точнее, крайне редко.

- Сейчас подходящий случай. Мы с вами по чуть-чуть.

- Ну, хорошо, - сдалась Шипова. – Давайте выпьем.

Они выпили и стали есть.

- Как вкусно! – вдруг воскликнула женщина. – Давно так хорошо не обедала.

- Ешьте, еще закажем.

Шипова едва ли не впервые засмеялась.

- Да, тут столько всего, мне на два раза хватит, да еще останется. Я же мало ем.

- Если мы выпьем еще, еда пойдет веселей.

- Наливайте!

На этот раз Смуров лишь едва пригубил, Шипова выпила рюмку целиком. Ее глаза даже заблестели.

-Мы так приятно проводим время, Дмитрий Борисович.

- Очень рад. Только называйте меня по имени, я еще не так стар.

- Вы совсем не стары, - живо возразила Шипова. – Я попробую так вас называть.  Но и вы меня называйте по имени.

- С большим удовольствием, Катя. – Ему было приятно произносить ее имя. – А можно вам задать один нескромный вопрос?

На лице Шипова появилось сомнение, но тут же исчезло.

- Можно.

- Неужели у такой красивой женщины нет, как сейчас говорят,  бой-френда?

- Нет, - вздохнула она. – Я мало где бываю.

- В вашем возрасте нельзя быть затворницей.

- Наверное, такой у меня характер, люблю находиться дома. Это плохо? – посмотрела она на Смурова.

- Все надо чередовать. Я тоже не слишком люблю тусовки, но совсем обходиться без них, не хочу.  Там можно встретить и интересных и нужных людей.  А  в нашей с вами профессии это важно.

- Вы всегда правы, но так получается. Себя не переломишь. Люблю тишину и покой.

- Наверное, ваш муж любил веселье.

- Еще как! Ему со мной было скучно.

Они еще посидели с час. То ли под действием коньяка, то ли под влиянием других обстоятельств, но Шипова постепенно становилась разговорчивей и даже веселей. И Смуров чувствовал, как быстро нарастает в нем возбуждение. Он и сам не понимал, почему эта женщина так действует на него. Она не очень в его вкусе, во-первых, пожалуй, излишне худа, грудь небольшая, да и характер не совсем такой,   какой ему нравится. А вот желание и сильное пробуждает. Вот и пойми тут, что и почему.

Они все съели и даже выпили полбутылки коньяка. Причем, львиная доля этой дозы пришлось на Шипову.

- Пойдемте, - предложил Смуров.

Она кивнула головой. Они вышли на улицу. Он открыл дверцу машины, она, ни о чем не спрашивая, села в нее.

- Хотите, посмотреть, как я живу, - предложил он.

- Хочу.

Они ехали по городу, Смуров поглядывал на свою пассажирку. Она вела себя немного странно, вся сжалась в кресле  и упорно смотрела перед собой. Он решил, что они много  беседовали в ресторане, что можно немного и помолчать. Пусть обдумает с разных сторон ситуацию.

Смуров пропустил Шипову в квартиру. Они внимательно огляделась.

- Как у вас тут замечательно!

 - Я сделал недавно ремонт.

- Но ведь это дорого?

- Недешево. Но хочется жить в нормальных условиях. Дом должен радовать уютом, создавать приятное эстетическое чувство.

- А вот у меня это случится не скоро.

- Садитесь на диван. Что-нибудь желаете?

- Что вы, я наелась и напилась.

Она  села, он примостился рядом. Шипова была в юбке до колен, и ее ноги вызывали в нем сильное желание их потрогать.

- Мне кажется, мы приглянулись друг другу, - заметил он.

- Вы очень, приятный человек, Дмитрий Борисович. Я давно так хорошо не проводила время.

- Но это далеко не предел.

- Что вы имеете в виду?

Смуров почти вплотную сел к женщине.

- Мы, кажется, мы хотим одного и того же.

- А чего хотите вы? -  с некоторой опаской спросила женщина.  

Смуров положил свою руку на ее ладонь и слегка ее сжал.

- Нежности и страсти. Разве не таково наше взаимное желание?

- Наверное, такое, - едва слышно произнесла она.