Вся президентская рать

Поезд мчался все дальше и дальше, увозя нас от того места, где нам так крупно повезло. Все вокруг было просто замечательно: красивые пейзажи за окном, мягкий вагон с услужливыми проводниками,  радостные, улыбающиеся   лица моих сотрудников. А кульминацией всему - номер нашего счета в банке, на который к этому моменту уже должна была поступить  кругленькая сумма. Честно говоря, я еще не до конца верил в этот успех. Вернее, везение тут было ни при чем, одержать победу нам помог точный анализ ситуации и принимаемые  на его основе верные решения. И все же я был почему-то убежден, что госпожа удача тоже приложила к этому делу свою легкую изящную руку. Иначе как объяснить, что все с самого начала пошло, как по маслу. Как объяснить, что  именно нашему малоизвестному центру политической технологии «Честная политика» в беспощадном  соревновании с другими гораздо более именитыми аналогичными организациями достался этот очень выгодный заказ, что нам удалось с первых минут работы выйти на ту идею, которая и оказалась самой продуктивной. И даже не до конца верится, что это я еду сейчас в этом поезде  такой счастливый и такой богатый. А ведь прошло меньше года, как я покинул стены конторы, где, хотя и давно  чувствовал себя не комфортно, зато со всех сторон был защищенным от холодных ветров окружающей жизни, и пустился в самостоятельное плавание. Все мои друзья и знакомые в один голос, как хорошо спевшийся хор, предрекали мне крах, уверяли, что из моей затеи ровным счетом ничего не выйдет, что этот рынок давно схвачен и поделен, как крестьянская запашка, и новичкам, особенно с таким прошлым, как у меня, делать там нечего, как в бане, в которой отключили воду.  Было бы не правдой, если бы сейчас я сказал, что подобные заклинания не производили на меня ровным счетом никакого впечатления. Но я давно взял за правило,  прислушиваясь к чужому мнению, думать все же своей головой. И принимать окончательные решения, исходя из собственных представлений. Именно за это позицию меня ценили в конторе,  и продвигался, хотя и не так быстро, как хотелось бы,  по служебной лестнице. И не то, что мне маячили какие-то головокружительные перспективы, для этого я был чересчур самостоятелен, если не сказать более, не независим, но пространство для повышения по службе все же имелось. Но я пренебрег всеми этими шансами и возможностями и решил, что хватит батрачить на других, что я вошел, как поезд в туннель, в такой возраст, когда хочется поработать на себя, почувствовать  хозяином собственной  жизни. Более всего, мне надоело бесконечное понукание, полная зависимость от воли других людей. А иногда эти люди вызывали во мне такое презрение или отвращение, что я с другом сдерживал, словно норовистых коней,  рвущиеся  через край эмоции. Весь этот набор кратко перечисленных обстоятельств сильно отравлял в последние годы мое существование. И однажды я все же решился покончить с таким положением. И, как оказалось, не прогадал. -   Шеф, вы опять о чем-то задумались. И, как мне кажется, о чем-то великом, - пробился сквозь густой лес моих мыслей голос Сабова. – Между прочим, я заметил, что вы всю дорогу о чем-то размышляете. Изобретаете план новой  кампании? Я улыбнулся и посмотрел на своего заместителя или официально вице-президента нашего Центра. Дмитрий Сабов был без преувеличения  красавец-мужчина; если бы он играл в кино, успех ему был бы обеспечен, даже если бы все его роли были бы без слов. Они ему и не нужны, достаточно только показаться в кадре, чтобы все зрительницы оказались бы им покорены. И зачем он выбрал такую ненадежную профессию, как политические технологии, где ничего невозможно предсказать на длительный период, и если сегодня ты даже на коне, то  завтра можешь лежать  выбитым из седла в канаве. -   К сожалению, план новой кампании пока изобретать бессмысленно, для этого сначала нужно иметь заказ на проведение этой самой кампании, - ответил я. - А пока наш портфель совершенно пуст. И это меня, как руководителя,  не может не беспокоить. -    А я думаю, что беспокоиться нечего, - уверенно произнес Сабов. – Во многих регионах продолжается предвыборная страда, и после нашего успеха мы без дела не окажемся. И газеты и телевидение постарались рассказать всей стране, как мы утерли другим нос и какие мы замечательные. – Он довольно засмеялся.        В его словах был свой резон, говоря честно, я и сам на то же самое надеялся. Но одно дело питать надежды, а другое – пребывать в реальной действительности. Мне ли не знать, имея такой опыт работы в конторе, как это часто не совпадает.  Купе было набито моими сотрудниками. Я внимательно смотрел в их лица и видел, что их объединяет общее выражение  радости от сегодняшнего дня и надежды на счастливое будущее. Они верят, что я поведу их от победы к победе. Ко мне пришла странная мысль,  что достигнутый успех привел к одному странному и неожиданному для меня последствию, я стал его заложником. Если в следующий раз нас постигнет неудача, то она будет всеми восприниматься  гораздо болезненней, чем  в случае, если мы бы сейчас нам бы не сопутствовал успех.   А к хорошему привыкаешь почти мгновенно и ждешь, что оно будет повторяться и повторяться.  -               А мне кажется, что нам не стоит обольщаться, - подал голос Леонид Окулов, мой второй вице-президент и по совместительству  мой старый и самый близкий друг. Мы с ним многие годы проработали бок о бок в аналитическом управлении ФСБ. Нас сблизило то, что мы оба испытывали по отношению к своей работе сходные чувства. И когда однажды я поделился  с ним своими замыслами, он не только одобрил их, но и согласился поучаствовать в их воплощение. В нашем Центре он был самый пожилой, хотя ему исполнилось всего сорок три года. Однако молодые сотрудники наградили его прозвищем  «Старейшина». И хотя он всегда внешне выражал недовольством, когда к нему так обращались, но я знал, что внутренне такое обращение ему льстило. Я его ценил не только за личную мне преданность, но и за тонкий аналитический ум, умение находить взаимосвязь там, где другие ее напрочь не видели, а так же за кристальную честность.  -               Дело не в обольщение, - возразил Сабов, - а реальной оценки ситуации. Сейчас вся наша политическая элита ищет политтехнологов, способных привести их  к успеху на выборах. И то чудо, что мы сотворили в этом регионе, все взяли на карандаш. Вот увидите, как только мы вернемся в Москву, к нам сразу же выстроится очередь заказчиков. Останется лишь выбрать наиболее выгодного. Вы так не думаете, шеф? Я неопределенно пожал плечами, хотя в целом был согласен с Сабовым. По всем параметрам выходило, что долго скучать без заказа нам не придется. Но я не хотел публично выражать поддержку этой позиции, а вдруг наши расчеты окажутся не верными. Лучше проявить осторожность в высказываниях. Мне следует поддерживать авторитет руководителя и не совершать не простительных оплошностей.   А чем меньше я буду высказывать ошибочных суждений, тем  будет прочней моя репутация мудрого и дальновидного начальника.  -                     Я думаю, что нам не стоит полагаться на то, что весь мир у нас уже в кармане. Если нам улыбнулась удача, то это сигнал для других, что следует приложить больше усилий, чтобы оттеснить нас на обочину. На самом деле, любой успех только осложняет нашу жизнь. Никто не любит сильных конкурентов. А потому от наших товарищей по цеху можно ожидать любых неприятностей и каверз. Так что нам придется хорошо постараться, чтобы не оказаться не у дел. Я сознательно настраивал своих сотрудников на деловой лад. Я боялся не только за них, но и за себя, что мы все расслабимся,  как раз в тот момент, когда следует быть предельно собранным.    - А почему, шеф, вы решили вернуться на поезде? – вдруг спросил Сабов. – Из-за этого мы теряем целых три дня.   Я посмотрел на него и улыбнулся. Нельзя сказать, что я уж очень тщеславный, но мне доставляет удовольствие, когда меня называют шефом. А во всем Центре только Сабов обращался ко мне таким образом. Все остальные в зависимости от возраста и служебного положение предпочитали называть меня либо по имени, либо по имени отчеству. -   На поезде гораздо дешевле, - ответил я. -   С каких пор вы стали таким экономным, шеф? -   С тех пор, как стало, что экономить. Между прочим,  это весьма приятное ощущение.  На самом деле, мой ответ был не совсем честным, я решил прокатиться на поезде, чтобы немного отдохнуть. Эти два месяца, проведенные почти безвылазно в чужом крае, были невероятно напряженные.  А последние две недели мы спали всего несколько часов в сутки. И после таких  почти нечеловеческих усилий я решил взять небольшой тайм-аут. Путешествие по железной дороге через полстраны в комфортабельном вагоне не такой уж и плохой отдых. Тем более, кормили в ресторане хорошо, а время в промежутках между трапезами мы проводили весело, играя в карты, шахматы, карты, рассказывая веселые истории и анекдоты, часто весьма не пристойные. Да и мне, как руководителю, такое тесное общение с коллективом было весьма полезным, за это недолгое время поездки я узнал о своих сотрудников больше, чем за весь предыдущий период. Так, мне было известно про своего заместителя Сабова, что он умница, эрудит, с отличием закончил университет. Именно эти качества и побудили меня взять его на работу, несмотря на отсутствие практического опыта. Я только рассудил, что главное – это обладать соответствующим потенциалом, а все остальное, как мясо на костях при хорошем питании,  нарастет само собой.  А вот теперь  выяснилось, что он к тому же еще и кампанейский парень, умеющий сделать любое застолье веселым времяпрепровождением. Я нисколько не сомневался, что все наши женщины влюблены в него и соревнуются между собой за призом обладания его вниманием. Но, кажется, пока он так и никому не достался, хотя почти все, работающие у меня  представительницы слабого пола, были приятными и умными. Но к некоторому моему удивлению до сих пор эта крепость оставалась неприступной. Конечно, он мог иметь женщину и не одну на стороне, но ни один намек в его словах  не указывал на это обстоятельство. Пожалуй, то было единственная вещь, которая  вызывало у меня некоторое недоумение. А, следовательно, и настороженность.  Почему я уделял этому вопросу, который ко мне не имел никакого отношения, такое значение, я и сам точно не знал. Просто за  время работы в аналитическом управлении ФСБ, я привык особенно пристальное внимание  обращать на любые факты, которые выпадают из привычного контекста жизни. Иногда они не имели никакого значения и объяснялись весьма просто и естественно, но иногда становились ключами к важным выводам. Невольно я посмотрел на Ольгу Байдину, нашу первую красавицу. Я знал, что  она влюблена в Дмитрия, но никаких телодвижений в ее направление с его стороны до сих пор не наблюдались. -   А как вы собираетесь, шеф, потратить ваш гонорар? – вдруг спросил меня Сабов. Я посмотрел на него, удивленный этим вопросом. Обычно на  такие темы в нашем Центре было не принято разговаривать. Я пожал плечами. -   Честно говоря, даже не было время подумать об этом. Думаю, разойдутся деньги по мелочам. Тем более и сумма не такая уж и великая, загородный дворец на нее не построишь. На самом деле,  я знал, куда уйдет основная часть средств. В этом году сыну надо поступать в институт, и моя бывшая жена уже намекала, что финансировать этот проект должен я. Хотя у ее нынешнего супруга денег хватит на то, чтобы дать высшее образование ста отрокам, но за своего оболтуса платить придется мне. Это было абсолютно справедливо, и не вызывало у меня никаких протестов. Протес вызывало у меня другое, а именно то, как воспитывался Игорь. На мой взгляд, все делалось для того, чтобы испортить парня, отбить у него желание что-либо делать, к чему-то стремиться. Я видел, как портился он, как становился все более безынициативным и безалаберным, но ничего не мог изменить, редкие с ним встречи не приносили большой радости ни мне, ни ему. Он жил уже в другом мире, где исключительно все  ценности измерялось размером банковского счета. И мои робкие и прямо скажу не умелые попытки доказать ему, что мир не сводится только деньгам, вызывали у него лишь насмешки. -                     А как потратите деньги вы, Дима? – в свою очередь поинтересовался я. -                     Я хочу купить «Феррари» - скоростную модель, почти  гоночную машину. Только пока этих денег, что мы заработали, мало.  Вот еще один такой заказчик – и можно идти в магазин. Об его пристрастие к дорогим автомобилям я до этого момента тоже ничего не знал. Нет, не зря я все же затеял путешествие на поезде, узнаешь много полезного.  -                     Мне кажется, что мы должны сейчас проявлять осторожность, - вдруг подал голос Окулов. По своему характеру он был молчуном  и все,  что  говорил, звучало веско, основательно и главное продуманно. Я еще ни разу не замечал, чтобы  он просто болтал ни о чем. -                     Почему? – спросил я. -                     К нам могут поступать очень сомнительные предложения. Вы видите, какая обстановка в стране, в политику лезет много всякой мрази и швали. И многие из этой публики имеют большие деньги или богатых покровителей. И эти люди захотят обратить свой финансовый капитал в политический.  -                     А мне кажется, это не наше дело, - возразил Сабов. - Мы – политтехнологи, а не политики, мы занимаемся чисто технической работой.  Нас просят обеспечить результат и платят за это деньги. И наша задача отлично выполнить свою работу. В этом как раз и заключается наш профессионализм. Если же мы будем разбираться с каждым клиентом,   то просто прогорим. Где вы видели, Леонид Петрович,  в нашей политике людей с чистыми руками и с незапятнанной совестью. Да таких просто не существует, как мамонтов. Разве только иногда можно обнаружить их скелет. – Он засмеялся. -                     А если к нам обратятся фашисты или бандиты? Мы тоже будем их продвигать в Государственную Думу или в губернаторы? -                     Ни фашисты, ни бандиты  к нам не придут, у нас не та репутация. Да и работать с ними бесполезно, у них все равно не будет шансов. Ну а все остальные – милости просим. Я с интересом слушал полемику между двумя моими вице-президентами. Я и сам периодически задавал себе подобные вопросы, как далеко должна простираться наша моральная веротерпимость? И, если говорить до конца честно, ответа на него не нашел.  -                        Если мы будем такими всеядными, то можем однажды попасть в крайне неприятное положение, - настаивал Окулов. – Нравственная чистота, на самом деле, всегда выгодна и с экономической точки зрения. Деньги, нажитые неправедным путем, приносят несчастья. Я это вам говорю, Дмитрий  Игоревич, как человек, который много занимался подобными вопросами по своей прежней службе. Мы изучали проблему  влияния того, ,  какими способами  бизнесмен зарабатывает деньги на перспективы его бизнеса. И выявили очень четкую закономерность: те, кто это делали это не честным путем, быстро обогащались, но затем часто теряли и свои компании, и свои деньги, превращались в изгоев. А те, кто  зарабатывали капиталы честно, развивались медленней, но зато их фирмы оказывались в большинстве случаев очень устойчивыми. Поэтому речь идет не только о морали, но и о том, как долго мы просуществуем на рынке. Я увидел, что все дружно посмотрели на меня. Я понял, что мне предстоит выступить арбитром в этом споре. А это не так-то легко сделать, уж больно острую тему подняли мои подчиненные.  -                        Да, мы проводили такое исследование, - подтвердил  я. - Правда, его результаты были не такими однозначными. Эта зависимость более сложная. Но в целом она верная. Там был целый пласт бизнесменов и компаний, которые на первоначальном этапе вели себя непорядочно, занимались даже криминальными операциями. Но, накопив определенный капитал, стали вести  вполне цивилизованный бизнес.  И одно как бы гасило другое. Многое определялось тем, когда была сделана остановка, и начался путь по-другому маршруту. Не было это сделано слишком поздно. Некоторые компании даже хотели измениться, но уже так завязли, что не смогли поменяться. А у некоторых это получилось. -                        Вот видите, - обрадовался Сабов, - я говорю, что не надо ничего сразу никого отвергать.  Мы должны проявлять гибкость. -                        И осмотрительность, - добавил я. -                        А я полагаю, что лучше  проявлять принципиальность, - сказал Окулов. – В конечном итоге, это принесет нам больше спелых плодов. И снова все посмотрела на меня, ожидая заключительного вердикта. - Мы будем действовать по обстоятельствам, - сказал я сам недовольный своими словами.