За гранью разума. Книга 1. Медиум

Глава 11.Любопытство сквозь призму страха

Я проснулась от ощущения пристального взгляда, и в буквальном смысле подскочила на диване, опрокинув на пол подушки и одеяла.

- Ой, ой, что же ты так напугалась, - тревожно прошелестел Кирилл. В этот момент он был больше похож на заботливую мамочку, чем на брутального незнакомца. Однако я это поняла лишь спустя некоторое время.

Я огляделась вокруг затуманенным взором, постепенно собирая по крупицам события минувшего дня.

- Я тут поесть приготовил. Получилось, мягко сказать, не очень, но, думаю, на сегодня сойдет, - улыбнулся он и придвинул ко мне миску с чем-то непонятным, но вкусно пахнущим.

- Спасибо, - пролепетала я и накинулась на еду, подобно хищнику. О, как мне это было нужно после длительной голодовки в лесу.

Мерцающий свет отбрасывал длинные танцующие тени на истертые деревянные половицы, и при каждом движении его головы они разбегались в стороны, как испуганные мыши. Он сидел на краешке шаткого стула, не сводя с меня пристального взгляда. Так продолжалось весь вечер: постоянное пристальное внимание, любопытный, выбивающий из колеи осмотр.

В его глазах хорошо настоявшегося чая была странная двойственность. Иногда в их глубине вспыхивал неподдельный интерес, теплота, которая намекала на возможную доброту. Затем, так же быстро, это чувство сменялось тенью дурного предчувствия, вспышкой страха, от которого у меня по коже пробегали мурашки. Это нервировало, это постоянное колебание между любопытством и осторожностью, словно наблюдение за птицей, спорящей, приземлиться ей или взлететь.

Все это время он подозрительно смотрел на меня, и в глазах то светилось любопытство с примесью симпатии, то опасение.

- Сколько тебе лет, если не секрет? – нарушил молчание он.

- Вообще-то девушке не принято задавать такие глупые вопросы! – нарочито возмутилась я.

- Да ладно тебе, - он засмеялся, и в глазах засветились веселые огоньки. – Учишься еще?

- Угу.

- На кого?

- Я мечтаю стать классным 3 д дизайнером. Вот до всего этого пыталась на работу устроиться...

- И как?

- Вышло бездарно, - хмыкнула я.

- Бывает. Но это все ерунда. Все получится, главное, знать себе цену и не упускать руки, сталкиваясь с неудачами. Без них, увы, никак.

- А хотелось бы, без неудач, - разговор становился все легче. Мне на мгновение даже показалось, что я знаю этого человека всю жизнь. Как-то с ним было легко и спокойно. Хотелось, чтобы он сидел рядом и что-то говорил или спрашивал, без разницы, главное, чтобы не уходил. Мне показалось, что у него аналогичные эмоции.

- А родители есть? Друзья? Молодой человек? – на последнем вопросе он как-то по-детски потупил глаза и закурил. – Ты не против?

- Не против, - улыбнулась я. Родители живут в другом городе. Мы созваниваемся иногда. Правда последние годы все реже. У мамы свой бизнес. У отца должность в крупной компании.

- Ты, наверное, хотела бы позвонить им, волнуются наверное?

- Мы последний раз созванивались оооочень давно. И мой звонок был ни к селу ни к городу. Не нужен, одним словом. У них своя жизнь, свои амбиции и заботы. Им не до меня.

- Печально, - выдохнул он.

- Уже нет. Уже привыкла.

- А друзья?

- Из друзей только подружка Лера. Она возможно волнуется. А может и нет. Не знаю.

- Может. Хотя заявление о твоей пропаже никто не подавал.

- Значит, и ей тоже пофиг, - пожала плечами я.

Было видно, что Кирилл хотел снова задать вопрос про наличие парня, но замешкался и замолчал.

- У меня аналогичная ситуация. Мамы уже десять лет, как нет с нами. Отец вечно в своей работе. У нас сложные взаимоотношения, постоянно на ножах. Хотя он совсем не так плох, как я раньше думал. Просто слишком погружен в себя, не понимает, что иногда нужно говорить, делиться с близкими людьми своими мыслями и переживаниями, а не отталкивать их.

После минутной паузы он перевел разговор со всем в другое русло.

- Отец очень переживал, когда тебя перевели в то место. Мне кажется, он прикипел к тебе, как к дочери. Я даже заревновал немного.

- Да, я читала его письмо, - ответила я.

- Он говорит, что знает как тебе помочь и направить в нужное русло.

Я медленно подняла на него глаза, отчего Кирилл невольно вжался в кресло.

- Нет. – сказала как отрезала я. С меня хватит. Я хочу вернуться к нормальной жизни. Мне учиться нужно, работу найти, а не кочевать по каким-то идиотским лабораториям. Пройденный этап.

- Я понимаю... – осторожно начал он. – Но... такой дар... глупо будет его закапывать... да ты и не сможешь... отец так говорит.

- Вот пусть он в себе и раскапывает разного рода таланты. А с меня достаточно. Я столько повидала за эти месяцы, врагу не пожелаешь.

Я недовольно взмахнула челкой и отвернулась к окну. По стеклу барабанил дождь, успокаивая, отгоняя тревожные мысли и снимая вновь поднявшуюся в моем сердце злость. Дождь был словно живой, он стекал по стеклу, сливаясь в потоки, подобно моим эмоциям, которые, казалось, вот-вот выплеснутся наружу.

Я повернулась к Кириллу. Мне почему-то захотелось посмотреть в его глаза, рассмотреть этого человека, его сокровенные мысли, его суть... понять, что скрывается за его внешней неприступной оболочкой. Правда, ничего не вышло. Наши взгляды на мгновение пересеклись, как две молнии, вспыхнувшие в ночном небе, и тут же погасли. В его глазах, сейчас спокойных и тёмных, как летняя ночь, я не увидела ничего, кроме отражения дождя и собственного лица.

Вместо разочарования, во мне возникло странное спокойствие. Возможно, именно это чувство и заставило меня миролюбиво улыбнуться. Улыбка, которая, надеюсь, не была наигранной. Я попросила:

- Кирилл, расскажи мне о себе, о своей работе. Обо всём, что ты делаешь.

Голос мой звучал ровно, без тени прежней злости. Я нуждалась в чем-то обыденном, чтобы разрушить стену, которая неведомо откуда возникла между нами. Если уж я не могла прочитать его мысли, то, может быть, слова помогут понять его. Может быть, в его рассказах я увижу то, что скрыто от глаз, то, что составляет его истинную сущность.

Кирилл нахмурился, будто его неожиданно попросили рассказать самую сокровенную тайну. Но через мгновение его лицо вновь приняло привычное выражение спокойствия, и он начал свой рассказ – ровный, спокойный, без лишних эмоций, словно описывал не свою жизнь, а какой-то сложный механизм.

- Ну... если хочешь...

Я слушала, пытаясь различить в его словах то, что оставалось скрытым за маской безразличия. И хотя путь к его душе казался по-прежнему тернистым, я знала, что дождь, барабанящий за окном, помогал нам обоим обрести хотя бы временный покой. А это, в наше время, было уже немало.