Лунный Танец (Серия «Кровавые Узы». Книга Первая)

Глава 1-1

Глава 110 лет спустя

В клубе громыхала ритмичная громкая музыка, а его большая неоновая вывеска меняла цвета синхронно с ритмом, бросая зловещие отблески на здание на противоположной стороне улицы. На крыше этого здания, поставив ногу на самый край, стоял мужчина с коротко подстриженными светлыми волосами. Подавшись немного вперед и упираясь локтем о согнутое колено, он курил сигарету.

Слегка откинув голову назад, Кейн Трипп провел ладонью по короткому ежику волос. Он терпеть не мог их стричь и тосковал по своим когда-то длинным волосам – Кейн все еще помнил то восхитительное ощущение, когда шею нежно ласкают длинные шелковистые волосы. Поднеся сигарету к губам, он глубоко затянулся – ему не хватало очень многих вещей, к примеру, сигарет, которые он курил еще до того, как его похоронили заживо и стали считать мертвецом.

Сорок долгих лет назад Малачи, глава небольшого клана ягуаров, застал Кейна врасплох и обвинил в убийстве своей жены. До той ночи Кейн был в хороших отношениях с ягуарами, а Малачи был одним из его самых близких друзей. Вспомнив об этом, Кейн сжал губы – Малачи осудил его и вынес ему приговор без какого-либо суда и следствия, просто в припадке ярости.

Пустив в ход заклинание из той самой книги, которую, как полагал Кейн, он надежно спрятал, Малачи связал его проклятием, сделав неспособным ни шевелиться, ни говорить... ни даже защитить себя. Потом он вынул из уха Кейна серьгу с темным кроваво-красным камнем внутри – кровавником. Эта серьга позволяла вампиру свободно ходить под лучами солнца. Некогда этот и другие кровавники принадлежали самому первому вампиру, Сину.

Кейн однажды спросил, откуда мог появиться первый из вампиров, и ответ его поразил.

Син пришел в этот мир один, раненый и изнывающий от голода и жажды. Его нашел какой-то юноша, и изголодавшийся Син забрал у него кровь. Вампир быстро понял, что люди этого мира – существа хрупкие, и душа покидает их, если он делится с ними своей кровью, пытаясь создать семью на этой планете. Но когда они лишаются души, то становятся для него бесполезными, не более чем монстрами.

За свою бесконечную жизнь Син отыскал лишь трех людей, которые сохранили свои души... став его детьми. Единственной разницей стало то, что после их обращения они больше не могли появляться на солнце – оно их обжигало, вынуждая как их самих, так и созданных Сином монстров, их кровных братьев и сестер, прятаться от дневного света. На планете Сина такой проблемы не возникало никогда, и все благодаря тому самому камню-кровавнику.

Широкие браслеты, которые носил Син, попали из его родного мира на эту планету вместе с ним. Они тоже были сделаны из кровавника. Отколов кусочек от одного из браслетов, Син вставил его осколки в кольцо, ожерелье и серьгу. Вспомнив про это, Кейн опять потянулся к уху и дотронулся до своей серьги.

Кровавник позволял ему вести какую-никакую полунормальную жизнь, но вот книга заклинаний Сина погубила Кейна. Син оставил ее своим детям, чтобы они пользовались ей мудро, пока он спит. В этой книге имелось одно заклинание проклятия – способ обуздать бездушных детей, если они станут слишком большим риском для людей.

И когда Малачи использовал это заклинание против него, все, что мог сделать Кейн – это лишь смотреть темными немигающими глазами, как бывший друг закидывает его черной землей, закапывая живьем в могилу. Последним, что он видел, было небо над лесом, сплошь усеянное звездами.

Темнота была всепоглощающей и безмолвной. Заклинание обездвижило Кейна, но не забрало его чувств – он мог ощущать, как в толще земли над ним копошится разная живность – крохотные смертные существа, не смеющие поедать его бессмертную плоть, но гложущие, сами того не зная, его душу.

Через какое-то время он стал думать, что, как пить дать, сошел с ума. Затем, время от времени он начал слышать... какие-то голоса. Он наслаждался ими в своей подземной тюрьме и жаждал слышать их снова и снова. Иногда он слышал голоса целых семейств, а иногда – голоса только взрослых.

Порой он пытался бороться с заклинанием, позвать на помощь или даже стать своего рода собеседником самому себе. Но магические узы крепко окутывали его и делали абсолютно беспомощным. Кейн знал это заклинание. Он сам использовал его против монстров. Это была сложная цепочка, сплетенная из множества мелких заклинаний. Чтобы снять это проклятье и освободить его, нужна была кровь человека, любящего его всем сердцем. Ведь только чары любви имеют настолько могучую силу, что способны разрушить наложенное заклинание, и только глубоко любящая жертву родственная душа может разорвать узы этого проклятья.

Заклинание всегда работало против бездушных вампиров – у существа у самого должна быть душа, чтобы призвать на помощь родственную душу. Кейн много раз пользовался им, чтобы избавить мир от демонов-убийц – братьев и сестер – не знающих ничего, кроме жажды крови.

Кейн горько усмехнулся, подумав, что он обречен, потому что у него нет родственной души. Эта мысль никогда его не покидала. Во всяком случае, он никогда не встречал настолько загадочную женщину. Да и если бы она у него была, то какова вероятность, что она наткнется на его могилу, да еще при этом истекая кровью? Малачи тогда обезумел от горя. Он так сильно любил свою жену, что хотел, чтобы и Кейн познал глубину такой любви и начал по ней тосковать.

И он тосковал. Сколько слез он пролил, умоляя любого бога, который только мог его услышать, привести к нему его родственную душу, чтобы он смог освободиться. Если бы он действительно убил жену друга, то такое наказание было бы справедливым. Но он не был виновен в этом преступлении.

Однажды ночью, когда надежда уже давно покинула его, он услышал Малачи. Его отдаленный рев, вместе с яростным воплем какого-то другого зверя, пробился сквозь безумный внутренний монолог Кейна. А потом он, потрясенный, услышал прямо над собой голос маленькой девочки – она умоляла их не трогать ее щенка.

Ее жалобный и испуганный голос сломал что-то внутри Кейна, заставив его рваться на свободу, чтобы защитить ее от этих зверей ночи.

— Малачи не тронет твоего щенка, малышка, — мысленно прошептал Кейн.

И это была правда. Малачи никому не причинял вреда, если только с ним не поступали очень несправедливо... он никогда бы не обидел ребенка. Зная, что его друг где-то рядом, где-то над ним, Кейн ощутил, как маленькая искорка опять зажгла в нем огонь жизни. Он взбесился, когда девочка закричала снова, а затем услышал, как что-то тяжело рухнуло на землю. Кровь... Он ощутил, как сквозь землю к нему просачивается свежепролитая кровь.

Ничего более желанного для него не существовало. Ее запах проник в его сознание и едва не довел до полнейшего безумия – ведь он прекрасно осознавал, что не в состоянии до нее дотянуться. Кейн сильно ослабел, проведя так много времени без единого глотка... испытывая смертельную жажду, но не умирая. И вдруг он ощутил, как один из его пальцев на руке шевельнулся.

Кейн сконцентрировался на этом ощущении и, собрав все то, что еще осталось от его разума, постарался пошевелиться. Он чувствовал, как проходит день за днем, ориентируясь на тепло, которое он ощущал от земли над собой. Теперь его окружал запах крови, побуждая его продолжать свои попытки и придавая ему для этого все больше и больше сил. Наконец Кейн смог медленно пошевелить руками. Затем он начал медленно пытаться выкопать себя из своей собственной могилы.

Дни сменяли друг друга, как вдруг руки Кейна наконец-то вырвались на поверхность. Он буквально закричал от счастья, а из его глаз полились слезы радости. Выбираясь из мокрой земли, Кейн открыл глаза и посмотрел вверх. Из его уст раздался почти сумасшедший смех, когда он увидел над своей головой черное небо и яркие звезды. Глянув вниз, он заметил кусочек одежды, на которой виднелись засохшие капельки крови. Кейн взял этот лоскут, поднес к носу и вдохнул запах освободившей его крови.

Крепко сжав в кулаке эту память о своей спасительнице, он потянулся и полностью вылез из земли. Малачи и оборотень, который и был настоящим убийцей жены ягуара, лежали мертвые в нескольких футах от могилы Кейна.

Глядя мимо них вглубь леса, Кейн понимал, что девочки тут уже давно нет, но он ни на секунду не сомневался в том, что этот ребенок и был его родственной душой. Кто еще мог снять заклятье, которое наложил на него Малачи?

Для поисков девочки у Кейна не было сил – он был еще слишком слаб. Вампир пополз по Малачи и потянулся рукой к его лицу, нежно прикасаясь к его щеке. Подняв лицо и глянув на Малачи, Кейн растерялся и на мгновенье не смог дышать. В ухе Малачи была серьга-кровавник. Его серьга!

В яростном порыве Кейн вскочил на ноги таким быстрым движением, что его невозможно было заметить. В зажатом кулаке он держал серьгу. Затем Кейн посмотрел на Натаниеля, человека, который его оклеветал и, сгустив вокруг себя темное облако словно плащ, растворился в темноте.

Выдохнув, Кейн посмотрел на туман, медленно плывущий по воздуху. Маленьким смерчем он закрутился перед вампиром, а затем куда-то вдаль дымку унес легкий ветерок. Все эти десять лет Кейн скитался из страны в страну, с континента на континент, изучая все, что он пропустил за время своего тридцатилетнего заточения в тюрьме.

Капля за каплей, он восстановил свои силы, начав с маленького щенка Йорки, которого он нашел в лесу. Съежившись, тот лежал внутри какого-то полого дерева. Наверное, это был чей-то домашний любимец, и Кей чувствовал угрызения совести, делая с ним такие вещи, но на тот момент стремление поесть было сильнее, чем чувство вины.

Только после того, как Кейн поел, он понял, что щенок принадлежал тому самому ребенку, который спас его из могилы. Почувствовав, что в маленьком пушистом комочке все еще искрится жизнь, Кейн совершил ужаснейшую вещь. Укусив самого себя за запястье, он выдавил пару капель и капнул их на розовый язычок собаки, а затем положил щенка на землю, недоумевая, что же он, черт побери, делает. Это никогда не сработает... или?

Девочка спасла его дважды, даже сама этого не зная. И, несмотря на это, воспоминания о ее испуганном голосе имели такую силу, что смогли вытащить его из самого глубокого сна. Как же он хотел ее увидеть... хоть одним глазом взглянуть на ту, чей голос его непрестанно преследовал.

Потянувшись в карман, он вытащил маленький воротничок и уставился на петельку в виде косточки. Кейн знал фамилию ее семьи, но адрес их был недействителен... уже много-много лет. Когда Кейн наконец-то научился работать с компьютером, он начал искать девочку с его помощью, но ее родители были уже мертвы, а дом продан. Их дочь, которая, как он был уверен, и была той, которая освободила его, исчезла без следа.

Кейн подбросил левой ногой окурок, а затем потушил его. Вернувшись в Лос-Анджелес, он первым делом отправился в клуб Малачи, где когда-то жил и которым когда-то управлял. Но оказалось, что клуб был продан, а дети Малачи переехали в другое место, бывшее ничем иным, как старым заброшенным складом, который ягуары недавно обновили и, идя в ногу со временем, превратили в современный ночной клуб. Теперь всем заведовали дети Малачи.

Кейн поднял голову, задумавшись, откуда у Малачи нашлись силы жениться еще раз. Кейн знал, как сильно Малачи любил свою первую жену. Она была его родственной душой, и несмотря на то, что оборотни известны своим хорошим сексуальным аппетитом, когда один из них встречает свою родственную душу, он едва ли может полюбить кого-то другого.

Изучив все о жизни Малачи, Кейн узнал, что его новая жена родила тому четырех детей и умерла при рождении их младшего сына Ника.

Малачи умер в ту ночь, когда Кейн, лежа погребенным в земле, слышал где-то над собой рычание, но он до сих пор ощущал внутри себя скребущую когтями жажду мести. Практически все вампиры рождаются из темноты, и, возможно, Син ошибался, полагая, что Кейн так уж сильно отличается от своих злобных братьев и сестер. В течение тридцати мучительных лет он капля за каплей терял свой рассудок, и, кто знает, может он был поврежден уже настолько, что Кейн больше не был исключением из правил. Мыслями он все еще был в том темном месте, куда попал по вине Малачи.

Как было известно Кейну, первую кровь пролили именно ягуары. Теперь он всего лишь выражал им в ответ свое почтение, точно таким же образом... всему чертовому роду оборотней, начиная с детей Малачи. И да, на этом он не остановится. Затем пойдут дети оборотня, опорочившего его имя... Натаниеля Уайлдера.

Создать себе последователей, поставляющих ему кровь, проблемы не представляло. Кейна до сих пор поражал весь тот подземный мир в центральной части старого города. Многие из этого мира просто спали и видели, чтобы стать тем, кем был Кейн... настоящим вампиром, а не просто каким-то готом.

Кейну достаточно было превратить в вампира всего лишь одного, а затем позволить этой бездушной рабской шавке воплощать в жизнь свои собственные темные умыслы. Кейн выбрал самого опасного в группе... того, который, казалось, уже потерял свою душу в темноте. Рейвен, монстр, скорее психопат, чем человек... изгой из мира готов, жаждущий крови еще до того, как она ему действительно стала нужна.